Михаил Эфросман - Метроном

Спасибо, не видеоряду,
А радиомаяку:
За вальсы и серенады,
Которых без не могу.

Спасибо, долькам винила,
Которые только на «моно»
Озвучивают, что было
С нами до таксофонов.

Там – магистраль. А тут – узкоколейка.
Качается вагон. Пьёт пиво пассажир.
От сквозняка спасает телогрейка,
Немаркая, как близлежащий мир.

За стёклами плацкарта дождь осенний,
Платформы, крупноблочные дома.
Жизнь коротка на душу населенья,
Но сводит протяжённостью с ума.

И в преклонных летах,
Дай бог, в общих чертах —
Видеть и понимать не устану.

Дотяну, доживу.
Может быть, наяву
Дочку сына застану.

Созрел, конечно, абрикос
Опять за морем синим.
Там в небесах полно стрекоз,
Тут на окошках иней.

Смотрю, как в детстве, сквозь стекло
В оттаявший квадрат.
А в том, что время истекло,
Стекольщик виноват.

По переулку Старопанскому
Я шёл с бутылкою шампанского.
Без дамы сердца, но зато
В хорошее одет пальто.
В пальто из кашемира,
Чтобы не мёрзла лира.

Не в кашемировом пальто,
Но в новой курточке зато —
Скольжу по Старопанскому,
Как пробка от шампанского.

На вешалке китель,
Учётное дело на полке.
Уже не участник, а зритель,
В спектакле не видящий толку.

Уже не ведущий, и даже
Никем не ведомый.
С таким выдающимся стажем —
По будним дням дома.

На плечиках китель,
В архиве учётное дело.
На фото тех лет посмотрите,
На черное с белым.

Там станет легче. Там, на небесах,
Не надо будет думать в часах
На ремешке, о свитерке турецком
Без рукавов и ворота. Но там
Не будет стекол и оконных рам,
И даже скорлупы орехов грецких.

Печальная синица
Беспечному щеглу
Сказала: «Чечевица
Нас выучила злу».

Не низко, не высоко —
Кружим, а не парим:
Без восьмистиший Блока
И сказок братьев Гримм.

Мне хорошо там, где тепло со мной.
Не пасмурно и не дождливо.
По будням выпадает выходной,
И лещ случается под пиво.

Но, если даже ничего
Из перечисленного выше:
Мне хорошо лишь от того,
Что сочиню, а ты услышишь.

От вчерашнего успеха
На глазах остались слёзы.
Проза рифме не помеха,
Не опора, не глюкоза.

Скрепок без – листы на ветер.
Пропадает жизни труд.
Хорошо, что наши дети
Нас переживут.

Конечно, можно из-под палки
Учить и гаммы, и латынь.
Но без садовника фиалки
Небес перенимают синь.

Все труднее объясниться
С теми, с кем накоротке.
Даже птица держит птицу
На коротком поводке.

Выводятся плохо
Синильные пятна.
Но вспомнят эпоху
По ним, вероятно.

С такою унылою рожей
Не надо спешить на фуршет.
Мы водку глушить ещё можем,
А жить во хмелю уже нет.

Ушла поэзия из прозы,
Но вышел боком тот уход.
«Как хороши, как свежи были розы…»,
Которые не покупал народ.

На плаще нарядный кант.
Жаль, что плащ давно не впору.
Надзирателя талант
Не проклюнется у вора.

И в глаза, и за глаза —
Говорятся комплименты.
Терпеливая гюрза
Ждёт удачного момента.

Другой, слава богу,
Парадный напишет портрет.
Художников много,
Натурщиков нет.

В первом чтении все сходит с рук:
Опечатки, пробелы, помарки.
А почтмейстер небесный, скрывая испуг,
Гасит дни, как почтовые марки.

Это – город мой щербатый,
Часто пьяный в лоскуты.
Тут и статуя с лопатой,
И невеста без фаты.

Всех транзитов перекресток.
Вот с гитарою подросток,
И без трости кавалер.

Прямиком через разбитый,
Как балкон плющом увитый,
Неплодоносящий сквер.

Это город мой субтильный,
Обихоженный посильно.
И, наверно, оттого
Угощает впрок конфеткой,
Опекает медной сеткой,
Не прощает ничего.

Никакой я не ученый,
И, отнюдь, не увлеченный.
Просто верченый, крученый
Вечным комплексом стыда.

Никакая не изнанка.
Просто для окурков банка,
Жестяная, на клеенке,
На виду и навсегда.

Мне жалко себя,
Уходящего в сумрак аллеи.
Вот-вот и я точкой невидимой стану,
Невидимой точкой,
Почти незаметной для глаза.
Тут больше меня не увидят ни разу,
Не вспомнят.
Как шел человек по аллее,
И сумрака обруч его сделал точкой,
Малюсенькой точкой,
Почти незаметной для глаза.

Жалею себя.
Снежок я апрельский жалею.
Он снегом не станет
Нигде и ни разу.

Ах, как много людей непривычных
Среди серых ландшафтов столичных,
Среди наших толкований и смут
И молчания долгого пут.

Их не меньше среди разговоров,
Монологов и скучных бесед.
Словно в самом конце коридора
Прорастает тихонечко свет.

Прохожий на углу
Вдруг попросил огня.
Зачем-то пояснил:
«Сломалась зажигалка».

Заемного огня
Найдется у меня.
Заемного огня
Ни для кого не жалко.

Дитя коммунальных строений,
На десять соседей всего.
Арбата вчерашнего тени
Ей явятся из ничего.