Ника Соболева - Природа в танце говорит…

Неуёмно озорство
Кружится, летает,
В блеске солнца, волшебство,
Фуэте вращает.

Две янтарных палочки
Весело сияют,
На лету у Яночки
Сердце озаряют.

На мысочках так легки
В шаге филигранном
И дорожки, и прыжки
В взлёте неустанном.

В чистых лучиках зари
Кружится, порхая,
В равновесии свечи
Замерла, сгорая.

Зажигает огоньки
Звёздными лучами
В взмахе лёгком от руки,
Заиграв плечами.

В танце радугой-волной,
Пополам сгибаясь,
Словно ангел неземной
Смотрит, улыбаясь.

Нежность, лёгкость и свобода…
Робкий в поле в синь цветок,
Струнка – гибкая природа,
Колокольчик, мой звонок.

Ветер с силою качает,
Треплет каждый лепесток,
А цветочек отвечает
На его волны поток

И, танцуя, всё кружится,
Гнётся, вьётся до земли,
Хочет с ветром подружиться,
Хулиганит что все дни.

«Ветер, буйный, дай мне руку!
Я с тобою полечу,
Прогоню тоску и скуку,
От звезды зажгу свечу…

Лунный блеск луча рукою
Ухвачу в один прыжок
И по воздуху волною
Закружусь я, мой дружок!

Нарисую сон прекрасный,
Подарю тебе мечту,
Лёгкой ленточкой атласной
Нарисую красоту…

Мы зальём дороги светом,
Только ты меня держи.
И повсюду этим летом
Ночью будут миражи.

Лучиком своим волшебным
Всё вокруг засеребрю,
Звонким голосом целебным
Песню радости спою.

И пускай живут улыбки
И у взрослых, у детей,
Не коснутся их ошибки,
Только луч моих затей…»

Цефеида, пульсируя с неба,
Замирает с луной на плече,
И сиянье на сердце от Феба
Грустью светлой пролилось в луче.

Тишина неподвластная миру
Воцаряется в том уголке,
Где с божественной верою лиру
Так лелеет поэт на руке.

Как задумчива и безгранична
В шаге чистом, в высоком прыжке,
И кристально светла мелодична,
Как живая вода в роднике.

Белый лебедь танцует, блистая,
Всюду сердца разносится стук,
Лунный мячик, руками катая,
Ввысь подбросит, свернувшися в круг,

И, стрелою живой зажигая,
Рассыпает по миру лучи,
И, волной в небесах пробегая,
Замирает свечою в ночи.

Небо бархатно и молчаливо
В колыбели качает её,
И в серебряном блеске отлива
От звезды в мире замерло всё.

Так уходят печали, тревоги,
Остаётся прекрасный сюжет:
Среди звёздной небесной дороги
Вдохновенный святой силуэт,

Замирая, кружится в пространстве
И, катая луну на лучах,
В том сиянье небесном, убранстве,
Всё танцует, сгорая в свечах.

Водопад над рекою струился
Возле озера с тихой водой
Там, где аист в подругу влюбился
И позвал к новой жизни с собой.

И на длинных ногах так танцуя,
От земли всё изящество ввысь,
Лучезарно с любовью ликуя,
Две прекрасные птицы шли в жизнь.

И, друг к другу главами склонившись
С чистотою, святой белизной,
Шеи, в сердце единое слившись,
Закружились над лёгкой волной.

В свете дня одинокое солнце
Согревало четыре крыла,
И под озером чёрное донце
Прошептало: «Любовь ожила!»

Аистиная верность навечно
Их сковала единым кольцом…
Счастье радужно, но быстротечно…
Смерть маячит из леса свинцом.

Помрачнели небесные дали,
И лишь только они поднялись,
За рекою их бурною ждали,
И два выстрела ввысь раздались…

Пуля мимо одна пролетела,
А другая, попавшая в цель,
Интересом людей завладела,
Что сказали потом: «Неужель?»

Словно пламя под грудью блеснуло,
Сердце милой, пронзивши лучом,
В реку буйную птицу столкнуло,
И волна поплыла кумачом.

И с разрывом на сердце вздыхая
В взмахе белом как облако крыл,
Крик надрывный, огнём полыхая,
Волн шумящих поток перекрыл.

В небе синем, под пурпурной рябью,
Словно сердце разбито на две
Половинки, одна – под волн хлябью,
А другая кричит в вышине.

В водопаде струилась огнями,
Как рубиновая краска кровь,
И летал аист ночью и днями,
Призывая родную любовь…

Почернела на озере чистом,
Словно небо, прозрачна волна,
И уж солнце не стало лучистым,
И туманом легла пелена…

Там погибшая жизни надежда
За мгновение злое одно
Потонула, как саван одежда,
Половинка, закрывшая дно.

И в вопросе у аиста шея
Клювом мчалась за красной волной,
И кричал он, затишье развея:
«Оживи, возвратись, будь со мной!»

Лишь бурлила вода и кипела,
Водопадом упавшая вниз,
И ответить ничем не посмела
На горячий призыв тот: «Очнись!»

Ввысь поднявшись до самого солнца,
Белый аист в крыле почернел,
И сквозь волны на черное донце
Он упал и от горя сгорел…

Занесло их песками и илом,
И на вечности белой как снег
Черный пепел на пёрышке милом
Волны вынесли людям на брег.

И едва ли проглянется солнце,
Золотым и горячим лучом
Оно плачет на чёрное донце,
Где два клюва горят кумачом.

Одинокий с далёкой печалью
Дивных аистов шумный полёт
В синеве за бескрайнею далью
Несказанную муку несёт.

Опалённые крылья страданья
В стаях белых прославленных птиц —
След жестокого несостраданья
И коварства, и зла без границ.

Реквием по страсти нежной…
Что за скотство? На алтарь
Детства пахоты прилежной
Плюнул гнусный золотарь!

Ничего, не страшно это!
Возродится, прорастёт
В почве творческом расцвета
И зерно цветка взойдёт!

Униженье беспредельно
Не забудется за год…
Мастерство их неподдельно
Доставалось сквозь кровь, пот!

В них искусство и таится
Грациозной высоты.
Мастерство иным то снится…
Мирозданья красоты,

Как галактики в вселенной,
Звёздной россыпью горя,
Оставляли блеск нетленный,
Совершенство нам даря.

Синей ленточки виденья
С заколдованной игрой —
Волн морских воображенье
Рисовали сон порой…

Иль была то сказка это,
Что вещала от прыжка,
Улетев к началу света:
«Правда есть во все века!»