Алексей Слаповский - Он говорит, она говорит

Алексей Слаповский

Он говорит, она говорит...

Бардовская песнь

Из цикла "Общедоступный песенник"

1.

Веточка зимняя в банке стеклянной...

Голая ветвь за окном...

Их разговор, бессловесный и странный,

Слышится ночью и днем.

Он говорит:

- Нет, это удивительно, это просто удивительно. Это удивительно, Ирина, я ведь старше вас, гораздо старше, намного старше вас, нет, вы не делайте таких глаз, спасибо, конечно, но я гораздо старше, дело тут не в возрасте, а - поколения разные, понимаете? - но я чувствую не то чтобы себя моложе с вами, но и не вас, конечно, старше в моем, так сказать, присутствии, а, как бы это поточнее выразиться, то есть это вообще вне возраста, какое-то равенство, нет, не равенство, а единение, что ли, взаимопонимание, что ли, ну, будто брат и сестра, хотя родственность тут ни при чем, нет, неудачно, при чем тут брат и сестра, что-то иное, я бы сказал, как в пошлых романах пишут: они сразу почувствовали, что знают друг друга сто лет, это и в самом деле пошло, никто этого сразу почувствовать не может, но что-то близкое, что-то похожее, не сто лет - и не знали друг друга, нет, прелесть как раз в том, что друг друга мы совсем не знаем, хоть уже две недели знакомы, это, скорее, ну, будто два близнеца встретились, у меня была такая история, сижу после второй смены в школе, я дежурил, вечер уже, уже никого нет, техничка и я, делать, собственно, нечего, но у нас тогда правило ввели - дежурить учителям по очереди каждый вечер до восьми, пока сторож не придет, а если не придет, то все равно до восьми, а если раньше придет - все равно до восьми, очередной приступ административного маразма, сколько их было, этих приступов, Боже ты мой! - так вот, сижу, ну, тетради там и все такое, вдруг стук в дверь, то есть школа маленькая, хоть и городская, еще до войны построена, всего-то две параллели каждого класса, маленькая двухэтажная школка такая, сейчас некоторые себе дома такого размера строят, поэтому вот учительская, а вот дверь, так сказать, на улицу, - и стук, я открываю, входит пьяный мужик, пьяный просто в дым, я его прошу, так сказать, удалиться, а он вперся в учительскую, закурил, бормочет что-то, а потом как уставится на меня! В чем дело, не понимаю. А он говорит: глянь на меня, глянь. Вижу, говорю, и так. Нет, ты на меня глянь, глянь как следвует, он так говорил, я запомнил, у меня вообще память на речь хорошая, во что он был одет - не помню, а вот это произношение его - как следвует, это запомнил. Глянь как следвует. Я гляжу - ничего не могу понять. Не секешь, говорит? Не секу, говорю. Мы ж с тобой, говорит, как два брата-близнеца, ты посмотри в зеркало на свою рожу, а потом на мою. Ну, в зеркало я смотреть не стал, а в него вгляделся. Это потрясающе, Ирина, это потрясающе, он был на меня похож, как две капли воды. Просто двойник! Глаза, очертания - ну, все, все! А он прямо захлебывается, фамилию мою спросил, свою назвал - на предмет выяснения, может, мы родственники. Выяснилось - никак не родственники, он вообще где-то в Сибири родился, а я-то из Донецка, в общем - ничего общего. Но он успокоиться не может, радуется, говорит: давай выпьем. Я говорю, что работа и все такое, он пристал, злиться начал, говорит: ты что, дурак совсем, такое чудо природы, а он за это выпить не хочет, будто у него каждый день двойники появляются. Причем денег у него, естественно, на выпивку нет. Ну, дал я ему денег, он ушел. А тут и восемь часов. Естественно, я его дожидаться не стал. На другой день в школе шурум-бурум: кто-то ночью стекла в окнах перебил и так далее. Я в общих чертах ситуацию обрисовал, на меня, конечно, всех собак навешали: надо было милицию вызвать, надо было подождать его или сторожа, а я говорю: извините, у меня две смены, я с восьми до восьми и так в школе торчал, имейте совесть. В общем, с тех пор я этого мужика не видел. Но знаете, Ирина, до сих пор иногда думаю над странностью этого совпадения. Ведь одно лицо! - и фигуры похожие были. И какая при этом разница! То есть это я не обязательно в свою пользу, я же не успел его узнать, хотя по роже было видно, что четыре класса образования, профессии никакой и так далее. Это я к тому, что... В самом деле, о чем я?

- Вы сказали, что мы с вами - как два близнеца.

- Нет, конечно, я не в том смысле, что внешность, а близнецы, так сказать, духовно, хотя при этом совершенно разные люди. Но, может, я ошибаюсь, нахальничаю, вы меня одергивайте, я вообще иногда зарываюсь, хотя, наоборот, скорее осторожничаю. Скрываюсь. Идиотизм, правда? Я, например, хочу сказать, что вы мне нравитесь, а все кружу вокруг и около.

- Вот - сказали.

- Нет, это не считается. Тут какой фокус? Человек одно и то же произносит, а смысл совершенно разный. Нет, в данном случае и смысл одинаковый, но наполнение слов, суть, практическая, что ли, подкладка... То есть если я в речевом потоке вам вот так запросто говорю: вы мне нравитесь, то это, ну, как бы не вполне серьезно, буквального смысла в этих словах нет, хотя вы мне действительно нравитесь. Но если бы я осмелился это по-настоящему сказать, я бы по-другому сказал.

- Так скажите.

- Нет, нет, нет, Ириночка, сейчас это невозможно, такие слова можно произнести всерьез, когда человек, которому ты их говоришь, не подготовлен, когда он не ждет, а если вы знаете, что именно я сейчас скажу, то как бы серьезно я ни сказал, вы отнесетесь несерьезно.

- Почему?

- Это очень просто! Когда человек, которому эти слова говорят неожиданно, застан ими врасплох... Застан - плохо сказано, смешно даже застан! - но пусть, ладно, так вот, когда он застан врасплох...

- Настигнут.

- Настигнут? Это лучше. Настигнут врасплох... Нет, настигнут - это сразу какой-то смысл погони, это не соответствует...

- Почему? Например: настиг дождь. Или - застиг.

- Вот! Застиг - именно то! Когда человек застигнут этими словами врасплох... Можно даже по словарю посмотреть. Я посмотрю?

- Конечно.

- Как у вас книги подобраны... Знаете, обидно. Я всю жизнь собирал книги. Не собрания сочинений, это пошло, да и возможности не было, у нас в школе та же подписка, допустим, на приложение к "Огоньку" доставалась, естественно, директору. Хамство. Просто анекдотический был директор, даже до банальности, карикатурный какой-то. Историк по специальности, а тупой невообразимо, над ним даже детишки смеялись, за глаза, конечно, потому что самолюбие было, как у всех ограниченных людей, неограниченное - и больше всего его заботило, чтобы дети были с короткими прическами и не курили в туалете. То есть классически стоял в дверях и всех с длинными волосами в парикмахерскую отправлял, а на переменах учителей-мужчин заставлял гонять курильщиков из мальчиковых туалетов. А мужчин-то всего я и физкультурник. Я категорически отказался.