Роберт Хуснутдинов - Стихи

С утра я вглубь лесную поспешу
И колдуна с почтеньем попрошу.
Сегодня днём у чистого ручья,
Ты преврати меня в лесного соловья.

Я полечу к окну своей любимой
И буду петь там о любви счастливой.
Пусть в то мгновенья счастья бытия,
Она поймёт – ей нужен только я.

Встал сегодня сильным в теле и с идеей за душой
Брошу старую жену и женюсь на молодой.
Будет она черноглазой, с волосами цвета смоль,
Быть богатой и счастливой, уготована ей роль.

Целый день ходил я бодрый, позабыл про боль и стресс,
Перед сном был план придуман, как ускорить сей процесс.
Лёг я спать, заснул глубоко и приснился тут же сон,
Мы живём с душой молодкой, нас соединил закон.

Вот мы ужинаем с нею, вот собрались на юга,
Я весь бодрый и счастливый, лишь порой болит нога.
Подошёл я так и мило про любовь с ней речь завёл,
А в ответ тут же услышал: «Выпил, старый ты козёл!

Вот опять сейчас нажрёшься, будешь песни ночью петь.
Чтоб ты евнух сдох скорее, чтоб в огне тебе сгореть!»
Я ответить ей пытался: «Ну чего ты, как же так?»
Но в ответ тот час услышал: «Импонтент, ты и мудак!»

Тут за сердце я схватился, от бессилья зарыдал,
Но вдруг голос очень нежный мне на ухо прошептал:
«Наработался опять ты, не жалеешь ты себя,
И кошмары тебе снятся, ночью плачешь как дитя!»

Я глаза раскрыл, и вижу надо мной моя жена,
И как прежде меня любит, и по-прежнему нежна.
Смотрит карими глазами, в волосах есть седина,
Как сейчас тебя люблю я, мне нужна лишь ты одна.

Весна, весна, всё то, что ты открыла,
Хочу я долго в сердце уберечь.
Любовь свою и имя той любимой,
Что вдруг позволила меня собой увлечь.

Теперь по-новому смотрю я на погоду,
И свет дождя мне нежен так и мил.
Я никогда не видел дам красивей,
И уж конечно крепко не любил.

Уходят дни, гляжу на них с укором,
Постойте же, я им вослед кричу.
Не молод я, но нет во мне печали,
Любви, и днём и ночью я хочу.

Где ты любимая, милая,
Тихо скрываясь в саду
Слившись с весенней прохладою,
Стук твоих туфлей я жду.

Утром ты выйдешь на улицу,
Воздух вдохнёшь в себя всласть.
И не увидишь за деревом,
Как тяжела моя страсть.

Может уехать подальше,
Взять в Антарктиду билет.
Скромность любви не подруга,
Только такой тут ответ.

Ну а тогда что же делать?
Как же любовь мне спасать?
Губ её алых не ведая,
Стих романтичный писать.

Нет больше сил для терпенья,
Я собираю цветы.
Чтобы сказать той любимой
Нету дороже, чем ты.

Вот уже тридцать лет коротаешь свой век
В этом мире со мной ты родной человек.
Нам хватило всего два часа с небольшим,
Чтоб понять – эту жизнь нам продолжить двоим.

Дальше то, что я ждал, и ты тоже ждала,
В жаркий августа день ты нам дочь родила.
И пошла наша дочь эту землю топтать,
Я ей лучший отец, а ты лучшая мать.

А потом, в этом деле нельзя долго ждать,
Не прошло и трёх лет, ты родила опять.
Добрых ангелов в помощь к себе Бог позвал,
Под копирку с меня дочь вторую создал.

А в лихих девяностых покинув свой дом,
Мы в Россию прибыли с большим животом.
И в ноябрьский снегом покрытый денёк,
Третьей дочке в глазах ты зажгла огонёк.

И не раз нам вдогонку пытались кричать
«Нарожали детей, а зачем, вашу мать?»
Мы за это всегда всех с тобою прощали,
Лишь добра и любви этим людям желали.

А когда у стола праздник нас собирал,
Детской радости смех никогда не смолкал.
Вот сейчас мы с тобою в квартире вдвоём
Колыбельную нежно для внука поём.

Злоба губит сердца, обрубая наш век,
Души губит она, выжигая добро.
Только мы не хотим это всё понимать,
И по счёту большому нам всё равно.

Затаившись на время в высоких кустах,
Злоба жертву свою, на дороге узнав,
Растворяется в ней как чернила в воде,
И играется с жертвой ради личных забав.

Ну а если вдруг ты этой жертвою стал,
То не бойся людской пересуды,
Крупной долей добра на любви помесив,
Кровеносные вымой сосуды.

И тогда злоба, вымытая из тебя,
Вновь в кусты на лежанку свою уползёт,
В напряжении в дорогу глаза устремив,
Обязательно жертву свою обретёт.

Кровать богатого успешного мужчины,
Лежит красивый он, ну просто Апполон.
Обшиты золотом подушки, одеяла,
И вместе стоит всё не меньше миллион.

Он так задумался с закрытыми глазами,
Над ним светильник подаёт всем свет.
Всё так отлично? Да не тут – то было,
В его глазах пять дней молчит рассвет.

Народу тьма – родня и журналисты,
За дверью в комнате сидят и тихо ждут,
Пока друзья или братья родные
Худую весть народу принесут.

А около барина в ногах жена «рыдает»,
Покрыты фальшью чёрные глаза,
Она уже давно прекрасно знает
Куда алмазы деть родного муженька.

Врачи стоят – консилиум собрали,
Им выплачен огромный гонорар.
В больного всё, что можно закачали,
Что строго вынёс сей врачебный приговор.
Но нет крови в щеках его опавших,
Никак не действуют заморские средства,
А рядом пол тихонько протирает
Кухарка милая без денег и родства.

Её вообще никто не замечает,
«Чёрна костью», другою сметь не будь,
Ну, вот она добралась до кровати
И вдруг упала хворому на грудь.

Заплакав сильно и давясь слезою
Она кричала: «Я люблю тебя!
Так неужели ты не помнишь милый,
Как часто мы любились до утра,

То были дни счастливые с тобою,
Ты так ласкал вместо жены меня.
Не умирай, прошу тебя любимый,
Мне без тебя не протянуть и дня,

Ведь я, тоскуя длинными ночами
Готова жизнь за тебя отдать,
Чтобы однажды в старости глубокой
Ты мог свою Маришку вспоминать!».

Жена набросилась на дерзкую девчонку,
От мужа родного хотела оторвать,
Врачи её тихонько отстранили
И стали за мужчиной наблюдать.
А он глаза открыл из тьмы глубокой,
И стал тихонько воздухом дышать,
А губы начали устало размыкаться,
Он так хотел всем важное сказать.