Аркадий Казанский - Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт. Книга 3. Рай. Серия «Свидетели времени»

Полная формула звучит так: – «К славе Господа Саваофа – Бога-Отца – Создателя, от Бога-Святого Духа, Непорочная Дева родила Бога-Сына – Спасителя, последнего Царя Царей, Иисуса Христа – воплощение Бога-Отца».

Пиккарда поёт уместный именно здесь гимн Богородице —«Ave, Maria» и исчезает. Это – начальные слова латинской молитвы: – «Радуйся, Благодатная Мария», которая по-русски звучит так:

«Богородице, Дева, радуйся! Благодатная Мария, Господь с тобой! Благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего! Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!»

Данте, беседуя с Пиккардой, совсем забывает про Беатриче и, обернувшись, встречается с её таким испепеляющим взглядом, что смущается, забыв задать вопрос об увиденном. И понятно, почему: – Екатерина Долгорукая – нареченная невеста Петра II, а Елизавета Петровна сама страстно любит его, и желает быть его женой, поэтому она дико ревнует поэта.

Почему Пётр II Алексеевич и Елизавета Петровна не находят счастья в браке и не продолжают род императоров Российских? К этому находятся серьёзные препятствия не только со стороны Имеющего Власть.

Остаётся объяснить часто используемое Данте имя – Костанца. В разных местах Комедии, поэт присваивает это имя разным женщинам, которых объединяет одно свойство – в своё время они становятся полноправными правительницами своих стран (наследницами по прямой), например, дочь Петра Великого – полноправная императрица Российской империи – Елизавета Петровна Романова. Остаётся вопрос: – «Правомерно ли применение имени Костанца к Богородице?» но это тема другой книги.

Реконструкция событий:

Бал—маскарад начинается. В самой большой зале объявлена ярмарка невест. Одна половина огромной старинной залы императорского дворца, освещенная ярким светом тысяч свечей в канделябрах и паникадилах, наполняется девицами от 10 лет до…, лица которых скрывают маски. В другой половине, маски скрывают лица женихов всех возрастов; все в маскарадных костюмах, от прекрасных до уродливых.

Герольды трубят, двери залы распахиваются с двух сторон и в них входят двухметроворостые великаны в масках, одетые в камзолы, шальвары, ботфорты, неотличимые один от другого. На головах у них широкополые шляпы с перьями, у одного белыми, у другого – красными. Сойдясь посреди залы, они снимают шляпы и церемонно раскланиваются друг перед другом.

«Данте Алигьери» – представляется великан в шляпе с белыми перьями.

«Джанни Скикки» – откликается великан в шляпе с красными перьями голосом первого великана, как будто эхом.

«Огласи указ, Джанни» – требует первый великан.

Второй великан достаёт из-под полы просторного камзола свиток с привязанной печатью, разворачивает его и оглашает: – «Именем Его императорского Величества, повелеваю всем девицам моей империи от 10 лет, прибыть на ярмарку невест в костюмах и масках. Также повелеваю всем женихам, которым надоедает холостяцкая жизнь, прибыть тем же порядком туда же. Неявившиеся пусть пеняют на себя. Да быть по сему!».

«Исполнен ли указ, Джанни?» – спрашивает первый великан.

«Исполнен, Данте» – подтверждает второй. А коли, кто не исполнит, повинен смерти.

«Как же их смотреть, Джанни?» – спрашивает первый, оглядев толпу девиц в масках: – «Личиков-то не видно, ножек тоже».

«Нам с лица не воду пить, и с корявой можно жить» – хохочет второй: – «А смотреть будем по росту» – и машет герольдам платком.

Герольды трубят, в залу входят двенадцать палачей в красно-чёрных плащах, опоясанных верёвками, на концах которых завязаны петли. Лица их скрыты остроконечными капюшонами с прорезями для глаз. Две пары палачей несут виселицы из двух столбов с перекладинами, с которых свисают петли, две другие пары несут плахи, остальные держат на плечах огромные, остро отточенные топоры. Дойдя до средины залы, палачи устанавливают виселицы, образовав двое ворот, кладут плахи поперёк них, как пороги, с размаху вгоняют в них огромные топоры.

«Всё готово, Данте» – докладывает второй великан: – «Огласи указ».

Первый великан достаёт из-под полы такой же свиток, разворачивает его и оглашает: – «Именем Его императорского Величества, повелеваю оным невестам и оным женихам, пройти под виселицей и перешагнуть плаху, не склоняя головы, а кто не пройдёт, повинен окончить свою холостую жизнь, в том же порядке, как и не пройдёт. Да быть по сему!».

«Женихов палачи поведут» – объявляет второй великан: – «А кто же невест будет?»

«А вон, две чертовки стоят» – указывает первый на двух девиц, стоящих впереди толпы, в рыжих париках, с рожками, с чёрными хвостами сзади: – «Ну-ка, чертовки, сюда!» – и машет рукой. Те, смеясь, подбегают к великанам, ростом не доставая им до плеча.

«Как звать, чертовки?» – строго спрашивает первый великан.

«Беатриче» – отвечает первая высоким голосом.

«Мательда» – отвечает вторая низким голосом.

«А может у них не ножки, а козьи копытца?» – с сомнением произносит второй великан: – «Да может и волосатые, как у царицы Савской? Ну-ка, чертовки, сбросьте обутки, да покажите ножки».

«Сам первый сбрось!» – негодует воскликнула Мательда: – «У самого небось копыта, как у козла!»

Второй великан вскидывает одной ногой, потом другой, ботфорты разлетаются в разные стороны, вздёргивает шальвары до колен. Чертовки, весело смеясь и приплясывая, следуют его примеру, задрав подолы ещё выше, показывая белые ножки.

«Объявляю указ!» – сбрасывая ботфорты, кричит первый великан: – «Все идут под виселицу без обутки, показывая ножки. У кого сыщутся копыта, палачам – отрубать, чертей вешать! Да быть по сему!»

«Палачи!» – кричит второй великан: – «Начинать женихам от трёх аршин без трёх вершков, невестам от двух аршин с половиной. Как все пройдут, по вершку спускать, кто не пройдёт – женить. Да быть по сему» и первым идёт под виселицу. Коснувшись перекладины лбом, рыдает: – «Ах, я, несчастный, пропала вольная жизнь», кричит первому: – «Теперь ты!».

Первый великан, коснувшись лбом перекладины, хохочет, и встаёт со вторым, рядом с виселицей.

«Ну, теперь жди невесту, тебе первая, мне вторая» – смеётся второй великан и машет платком. Герольды трубят, с хоров гремит музыка. По залу вертятся два хоровода. Палачи прогоняют через виселицу женихов, срывая с них сапоги, чертовки, перескочив плаху, волокут невест, заставляя их сбрасывать туфли и показывать ножки. Женихи заканчиваются раньше, никто не встаёт рядом с великанами. Невесты, смеясь и конфузясь, одна за другой перескакивают плаху под перекладиной виселицы, не задевая её.