Сергей Гуреев - Мой удивительный февраль. Том 5. Остановись и улыбнись

Но я не прав! Народы знают
Не только этаких тельцов.
История упоминает
Великих множество творцов.

Вот Леонардо не был взвинчен,
А только тайною манил.
Но почему же сам да Винчи
Себя Джокондой заменил?

За ним великих – целый веер,
Гордиться ими может мир:
Допустим, Кант и Голда Меир,
Дали, Бальзак, Вильям Шекспир!

А дать, не глядя на наличность,
Весь психосексуальный трейд,
И так понять, возвысить личность
Сумел один лишь Зигмунд Фрейд!

Не только за границей «lieben»,
Тельцов в различные лета,
Талантливый Иван Кулибин
В России всё изобретал.

И были те – сороковые,
Переполнялись небеса…
Не зря же «Яйца роковые»
Телец Булгаков написал.

Здесь и Набоков, и Чайковский,
Борис Акунин и Шевчук,
И сам Владимир Жириновский,
Вот здесь я лучше промолчу…

Сегодня не сидят по тюрьмам,
И бык любой, как Taurus:
Филипп Киркоров, Ума Турман
И даже Пенелопа Крус.

Да многие известны миру.
Вот Генри Резник – адвокат,
И в спорте общие кумиры —
И Дэвид Бэкхем и Кака.

Георгий Вицин, Рома Карцев,
Джорж Клуни, Кельми Крис и Шер.
А многие кружили в танце
Актрису Пфайффер, что Мишель?

Да! Сомневаться нет причины,
Всегда докажут, кто телец,
Джек Николсон и Аль Пачино,
Куценко Гоша, наконец!

Когда ж едина вся держава
В своём почтении к певцу,
За жизнь Булата Окуджавы
Я низко поклонюсь тельцу!

С ним поднимались барды в гору
На трудном творческом пути.
Есть Дулов, Луферов, Егоров,
А в Томске – Мыльцев Константин.

И это вам не просто гренки,
Не просто – свистнул, и молчок!
Маэстро есть – Пономаренко,
И Зайцев – тот ещё бычок!

О прочих знаках сожалея,
Вы скажете: – «Кончай елей!
Писал бы уж про водолеев,
Поскольку сам-то – Водолей».

К чему размазывать мне кашу?
Пусть книги пишут мудрецы,
Но други – Костя, Лёша, Паша,
Да и жена моя – тельцы!

Как стали похожи все дети и деды,
Кладут, а не ложут одни буквоеды,
Которых не сыщешь ни в меде, ни в педе,
Что впору задуматься о логопеде.

На службе все леди в приятной беседе,
А Пети и Феди опять на обеде.
И даже от скуки не вышли медведи
Под трубные звуки латуни и меди.

Как быстро забыли и голод, и беды,
И даже, что были китайские кеды.
Бананы, икра ли, и пицца, и крендель,
И съездить в Израиль, и Битлз, и Гендель.

По Новому Свету все русские Эдди,
Стреляют дуплетом в пейнтбол и на стенде,
Удобно обуты в кроссовки от Тэда,
Зелёной валютой махая «оттеда».

Все «унды», и «енды» в любом фатерленде
Не помнят победы российского бенди.
От «евро» болеют и доны, и денди,
Ничуть не жалея об нашем Альенде.

И мы перестали о Зигмунде Фрейде,
Могучею сталью маяча на рейде,
И словно бараны в бреду или в бреде
Всё смотрим с экрана про Крюгера Фредди.

Чего-то напутал в генетике Мендель,
Одним только Путин, другим только пендель.
И даже секвестор напрягся и сбрендил,
Поскольку инвестор не выиграл тендер.

Мы после застоя летим, а не едем.
И дело пустое бодаться о «креде»,
И помня всё реже о пользе и вреде,
Кому-то отрежем, кого-то проредим.

А были ж в народе, согласно легенде,
Не только Мавроди, а даже эфенди,
И глянцевым строем гламурных масс-медий
Мы снова герои всех трагикомедий.

Опять как на съезде грызутся соседи:
«Кто бросил в подъезде объедки от снеди?!».
Орут трёхэтажным и сэры, и леди,
Не пользуя даже ни «буки», ни «веди».

Не спорьте, ребята, о роли, о брэнде
У русского мата в бесплатной аренде.
Я ж с грустью на пару на старой фазенде
Терзаю гитару под рюмочку «Бренди».

Парапапара, парапапапара,
Парапапара, парапапапара,
Ой, что-то чешу я свой палец передний,
Видать, напишу я и новые бредни.

Домик есть один в «Сачках»,
Не ходи к нему в очках.
Как присядешь на «толчок»,
Вдруг опять в горах толчок.

Если сильные толчки,
Вечно падают очки,
Им всё время суждено
Провалиться прям в г…

Если их в г… видать,
Исстрадаешься опять,
Ведь они элитные
И солнцезащитные.

Вовсе не серийные,
Штучно диоптрийные.
Как теперь на мир смотреть?
Лучше сразу умереть.

Их достали сквозь очко,
Сунув палочку с крючком,
Где гулям? Девчоночки?…
Не вернулись на «Сачки»…

Зачем нас где-то носит,
К чему вообще слова?
Есть месяц номер восемь
И день под цифрой два.
Урчит с желаньем брюхо,
Не жалко всё «лаве»,
Когда наш друг Андрюха
И праздник ВДВ!

От Лагерного сада
С утра весь день кураж.
А много ли нам надо? —
Зайти к нему в гараж.
Спокойно, без «мокрухи»,
Нам это не внове:
В берете сам Андрюха
И праздник ВДВ!

Не с нами нынче бабы,
Валюха – то жена.
Шкварчат люля-кебабы
Под рюмочку вина.
А мы по стопке – мухой,
И с мыслью в голове,
Что вот он – друг Андрюха!
И праздник ВДВ!

Закуска словно в сказке,
Для нас проблемы нет:
Не хочется колбаски,
Так напечём котлет.

Ну что, курнём, братуха,
И примем до бровей!
Всего раз в год – Андрюха,
Твой праздник ВДВей!

Не то ещё видали —
Чего тянуть? Налей!
Ведь подошли медали
За прошлый юбилей.
И не коробят слуха
Те песни в радиве,
Что нам включил Андрюха
На праздник ВДВ!

Все желают любви, не рутины,
Но накинулись на Валентина!
Мол, для нас, что корове примочки,
Эти западные заморочки.

Обсудили святых всесторонне,
Вспомнив даже Петра и Февронью.
Жаль, традиция канула в лету —
Всех любить не зимою, а летом.

Хоть верны эти мысли простые,
Только где ж на Руси те святые?
Как успело всё в нас поменяться,
Чтоб не знамо кому поклоняться?