Алексей Сизых - Друзьям стихи я посвящаю. Книга 3

Волны плещутся устало,
Дует лёгкий ветерок.
Солнышко над морем встало,
Здравствуй, райский уголок.
Здесь туристы отдыхают,
Заполняют пляж с утра.
Тела солнцу подставляют,
Загорать пришла пора.
Бултыхаются все в море,
Не понять где стар, где млад.
Все забыли о миноре,
Кто же отдыху не рад?
Экстремалят экстремалы,
Не по нраву им покой.
Ощущений, видно, мало,
Нужен им экстрим морской.
Здесь курортные романы
Пишутся без лишних слов.
Все подвержены обману,
Их сюжет совсем не нов.
Счастье здесь у всех на лицах,
Невозможно описать.
Нам завидует столица,
Факт не стоит отрицать.
Люди с моря уезжают
Отпуск кончился, видать.
Вновь вернуться обещают,
Будут снова отпуск ждать.

Я до пенсии не жил,
Я до пенсии работал.
Сам собой не дорожил,
Был, как старый конь, измотан.
Вставал я раньше петухов,
За полночь каждый день ложился.
Почти не ведал отпусков,
И заграницей не светился.
Я в выходные дни, бывало,
Трудился, не жалея сил.
Нам вечно денег не хватало,
Народ тогда неважно жил.
Трудиться каждый был обязан,
Кто не работал, тот не ел.
За тунеядство был наказан,
На зоне где-нибудь сидел.
Отвлёкся я, похоже, впрочем,
Не стоит дебри ворошить.
Мы все работали до ночи,
Иначе было не прожить.
А вот на пенсии, ребята,
Я наконец-то начал жить.
И пусть живу я не богато,
Но я собой стал дорожить.

Есть в России город Сочи,
Все наслышаны о нём.
Всяк туда поехать хочет.
Ждёт всех радужный приём.
Здесь туристы отдыхают,
Почитай, что круглый год.
Сотни тысяч приезжают,
Отдохнуть от всех забот.
Летом здесь на пляжах тесно,
Негде яблоку упасть.
Не найти, бывает, место,
Вот такая вот напасть.
В море плещутся детишки,
Да, и взрослых не унять.
С вышки прыгают мальчишки,
Я могу их всех понять.
На волнах туристы скачут,
Иностранцев здесь не счесть.
Все мужчины словно мачо,
Не подумайте, что лесть.
Ну, а женщины в бикини
Хороши, как на подбор.
В обиходе только мини,
Оторвать не в силах взор.
Здесь банкиры деньги тратят,
Миллионами сорят.
Бизнесмены, их собратья,
Что не ведают, творят.
Здесь полит. бомонд бывает
Не однажды даже в год.
Впрок силёнок набирает,
Чтоб порадовать народ.
Президент здесь отдыхает,
И работает он здесь.
Он всё вместе сочетает,
Хорошо, что Сочи есть.

Вдвоём с женой мы одичали,
Но слава Богу не совсем.
Мы дикарями отдыхали,
Решали множество проблем.
Билеты мы приобретали
За суток сорок пять вперёд.
Мы ночью в три часа вставали,
Кто ездил, тот меня поймёт.
Места нам скверные достались,
На полках верхних боковых.
Мы от жарищи задыхались,
Боялись болей головных.
Мы жили в доме гостевом,
На общежитие похожем.
У нас был номер эконом,
Там люкс значительно дороже.
Питались мы в кафешках местных,
Их, благо, там не сосчитать.
Недорогие, скажем честно,
Нам не пришлось там голодать.
На диком пляже загорали,
Среди таких же дикарей.
И в море диком бултыхались,
Где нет буйков и фонарей.
Мы провели там две недели,
Пришла пора нам уезжать.
Дни, как мгновения, пролетели,
О них мы будем тосковать.

На востоке, на востоке,
Повстречались мы с тобой.
Оба пели в караоке,
Вместе с нами пел прибой.
Ты была очаровашка,
Я влюбился, как пацан.
Ты моя, моя Наташка,
Томный взор и гибкий стан.
Мы на пляже загорали
И качались на волнах.
Счастье оба испытали,
Так бывает лишь во снах.
Ты была очаровашка,
Я влюбился, как пацан.
Ты моя, моя Наташка,
Томный взор и гибкий стан.
Ты меня околдовала
И затмила белый свет.
Как тебя мне не хватало,
Где была ты столько лет.
Ты была очаровашка,
Я влюбился, как пацан.
Ты моя, моя Наташка,
Томный взор и гибкий стан.
На востоке, на востоке,
Повстречались мы с тобой.
Оба пели в караоке,
Вместе с нами пел прибой.
Ты была очаровашка,
Я влюбился, как пацан.
Ты моя, моя Наташка,
Томный взор и гибкий стан.

Мне сегодня не до сна,
На душе царит весна.
За окном сирень цветёт,
Скоро милый мой придёт.
Влезет он через окно,
Будет в спаленке темно.
Не услышат папа с мамой,
Мы греметь не будем рамой.
Будет милый обнимать,
Крепко-крепко целовать.
От любви мы опьянеем,
Протрезвиться не успеем.
Проведём мы вместе ночь,
Я и замуж уж не прочь.
Если милый позовёт,
И кольцо преподнесёт.
Вам признаюсь, не тая,
Жду давно колечко я.
Я отвечу громко: «Да»,
Если только навсегда.
Ждёт меня законный брак
И роскошный кадилак.
Свадьбу пышную сыграем,
Вас мы в гости приглашаем
Мне сегодня не до сна,
На душе царит весна.
За окном сирень цветёт,
Скоро милый мой придёт.

Уже пол лета миновало,
Маячит август у ворот.
Жара полуденная спала,
Но всё равно ещё печёт.
День стал немножечко короче.
А ночь естественно длинней.
Частенько в небе гром грохочет.
Сверкают молнии сильней.
На даче овощи поспели,
И продолжают поспевать.
Отведать мы плодов успели,
Не та пора, чтобы зевать.
Для яблок, правда, рановато,
Не стоит время торопить.
Созреют и они когда-то,
Мы сможем их тогда вкусить.
Уже пол лета миновало,
Но нет нам смысла горевать.
Пока что осень не настала,
Её пока что не видать.
Так будем летом наслаждаться,
Пока не схлынул летний зной.
Не будем с ним пока прощаться.
Ещё пол лета за спиной.

Девчонка из соседнего подъезда,
Других таких на свете нет.
Глаза глубокие, как бездна,
Зеленоватый излучают свет.
Она меня околдовала,
Своей красою неземной.
Она красавицею стала,
Что сделала она со мной.
О ней одной теперь мечтаю,
Готов весь мир ей подарить.
Стихи любимой посвящаю,
Могу поэму сотворить.
Любовь не ведает предела,
Кто любит, тот меня поймёт.
Ну, как не вспомнить тут Ромео,
Он умер, но он в нас живёт.
Девчонки наши все Джульеты,
Без них никак нам не прожить.
Не надо даже быть поэтом,
Чтобы для них стихи сложить.
Люблю свою зеленоглазку,
Хочу всегда с ней рядом быть.
И жизнь похожую на сказку,
Мечтаю с ней я разделить.

Мы все должны объединиться,
Чтобы террору дать отпор.
Ведь он не ведает границы,
Висит над всеми, как топор.
Смерть террористы всюду сеют,
Жестокости предела нет.
Младенцев даже не жалеют,
Взорвать готовы белый свет.
Они теракты совершают,
Хотят планету запугать.
Похоже, жалости не знают,
Садисты, надо полагать.
За террористами повсюду
Кровавый остаётся след.
Понятно это и верблюду,
От них на свете столько бед.
Террор наш враг непримиримый,
Мы зло должны искоренить.
Искоренить необратимо,
Чтобы без страха мир мог жить.