Елена Лесная - Любовь не верит. Лирика

Мне жизнь тебя вшивала без наркоза.
Презрела ломки, отговорок бред.
Любовь вливалась запредельной дозой.
В борьбе с такою антидотов нет.

Но я сопротивлялась что есть силы —
тебе, себе, неправильным шагам.
Судьба свиданья в срывы дней вводила
инъекциею счастья. Сбой программ.

Путь тормозной – чернильным в повороте,
и светлый локон – на твоё плечо.
Мы проиграли на мажорной ноте,
узлы разлуки разрубив мечом,
оттаяв после вечных заморозок.
…Как, кажется, приятен тёплый свет!

Нам жизнь любовь вводила без наркоза
и отрицала шансом прочий бред.

В тихой музыке я немею.
Растворяясь, последний звук
Сделал ритмы шагов смелее,
И нежнее – кольцо из рук.

Распускается кос плетенье.
Дождь настырно стучит в окно.
Но мелодии откровенной
Голос разума незнаком.

Слёзы высохнут в такт капели
И улыбкой взойдут в лучах.
Мы идём по любви ступеням.
А они и без слов звучат.

Расчерчены не напрасно
На глобусе параллели —
Чтоб то, что должно угаснуть,
Не высилось запредельно.

«Спасибо» скажу чуть слышно
За то, что не нам отмерил
Господь, наблюдая свыше,
Сойтись по рубцам материй.

…Не рядом, но ведь могли бы
И вовсе не пересечься.
Спасибо тебе – за гибель
Вчерашней обиды в сердце.

За новый виток сомнений,
За новую боль и радость,
За вязкую грусть потери
И высший – не встречи – градус.

Рассыпан снег.
На улицах бело.
А жизнь на «до» и «после» раскололась.
Мир как во сне.
Всего-то и «делов» —
Сегодня я услышала твой голос.

И тишина
Разорванной строкой
Повисла в череде гудков коротких,
Стирая страх.

А мир – поёт тобой.
И ерунда – маршруты, зимы, сроки…

Греть без касаний. Только – к чему этот дар?
Чтобы потом, прощаясь, любимых – в лоб?
В душу ворвутся безжалостно холода,
Вьюга о чём-то тягостно запоёт.

Наши леса, цепляя ветвями рукав,
Будут поить небом в листве голубым.
…Сколько же слов – смолчанных впопыхах?
Сколько молитв, читанных ввысь до дыр?

Вяжет судьба нам за петлёй петлю
Спицами-титрами встреч в немоте: «Не ной!»

Только однажды – не вслух, о тебе – «люблю».
Только однажды любила. А ты – не мой.

Поднимаюсь рывком. Опрокинутый стол. Всплески чая.
Туго – косу в пучок и осколками пальцы виня…
Позвони. Позови. Потревожь. Помолись. Я скучаю.
Оказалось, что всё ж без тебя не умею. Ни дня.

Оказалось, что сила и мужество – всё преходяще,
если нет твоего «доброутра» – мрачнее рассвет.
Прошлым жизням взаймы ты пожертвовал вновь настоящей.
Оберегом на шее – от вдохов защитный браслет…

Я не злюсь. Нет обиды – лишь тонкая примесь печали
разбавляет жасминовый чай и тревожно горчит.
Позвони. Позови. Потревожь. Помолись. Я скучаю.
Я замки не сменила. В нагрудном твоём – все ключи…

Десять часов. Ну, в целом, полёт нормальный.
Ангельский свет теплом согревает грудь.
Звёзд притяженье – сильно, земли – формально,
Лишь кислородная маска мешает чуть-чуть.

Десять часов. Лучом, словно сквозь – сакрально,
Руки прозрачны, в мыслях – небесный путь.
Бабушка в платье кружит. Молодая. В бальном.
Лишь аппарат ИВЛ отвлекает чуть-чуть.

Десять часов. Свеча. Икона в сусальном.
Кажется, миг ещё и уловишь суть.
Голос за кадром: «Всё, отбой. Отключаем»
Ближе, сквозь маску: «Сильная, слышишь? Будь!»

Я из тех, кого лечат метели, дожди и лес,
переборы гитарных струн, языки костра,
пирс, разъеденный солью, внеплановый переезд,
пару старых альбомов на гравии автострад,
на песок набежавшей волны осерчалый всплеск,
ветер, стонущий у вершин Кордильер и Анд.

Только, чтоб заживить той, давнишней разлуки срез,
ничего,
кроме рук твоих —
не вариант.

Сколько с тобой бродили мы – босиком
По раскалённым в август, выжженным крышам
И обещали пусть не дожить, но выжить,
Не подпуская даже на выстрел лишних?
Веры мгновенье в степь неслось рысаком.

Сколько просил у Бога себе – меня?
И обещал – что бы ни было уберечь, и
Каждый из шансов был календарно-мечен.
И обнимало небо дыханьем плечи,
В ворох лоскутных кутая одеял.

Ангелов наших кто-то на миг отвлёк,
Лунным серпом по вене пройдя украдкой,
И изменило счастье своим повадкам —
Вечным забвением мается в лихорадке.
…Мы еженощно пялимся в потолок.

Как это – помнишь? – в малости совпадать,
Падать вдвоём и залпом пить невесомость,
Жить до того, как надвое раскололось?
…Если когда-то кликнет меня твой голос,
Эхом помчусь. Без компаса.
В никуда.

Пронзают тьму фонарные глаза,
Беззвёздной ночи раздвигая штору.
Два силуэта выхватил вокзал
У наскоро белёного забора.

Они прощались. Где-то вдалеке
Зажёгся свет зелёный семафора.
И тень одна – к вагону налегке,
Другая – медлит, ей давая фору.

Ещё мгновенье. Рельсы задрожат,
И выдохнет протяжно поезд в воздух.
Вдогон за счастьем ринется душа
С перрона ввысь. И стихнет стук колёсный.

Счастье старался продолжить изо всех сил.
Утром бросал в окно дрожащие лилии с
Заводи нашей. И тихо произносил:
«Боже, как же давно с тобой мы не виделись»

В Красную книгу чувства бы нам внести!
…Время смешалось, и в параллели – линии.
В жизни закладкой памяти лейтмотив —
Длинные стебли высохшей белой лилии.

Сказала смерть: «Осталось пять минут.
Ты раздала другим свои отсрочки.
Звони туда, где с нетерпеньем ждут.
Расставь в вопросах наконец-то точки,
хоть с теми, кто был значимым в судьбе.
Решай сама – что правильно, как лучше»
Я позвонила маме и тебе.
Тому, кто дал мне жизнь.
И кто – разрушил.

Нет, то, что в доме тишина —
Совсем не плохо —
Страстей безумных лишена,
Не жду подвоха.
Любимый томик перед сном
И чашка чая.
О том, что выпито не мной —
Не я скучаю.