Владимир Мурзин - Мой Балтийск. Самый западный форпост России

Десятый год подходит к завершенью,
Итог подводят президент, страна,
Но радоваться не чем, к сожаленью,
Не все у нас решённые дела.

Инфляция уверенно шагает,
А цены на товары всё растут,
И жизнь пенсионера дорожает,
Субсидии не всем у нас дают.

Продуктов на прилавках очень много,
Обилие сортов, высоких цен,
Правителей прошу: «Побойтесь Бога,
Иначе немцам мы сдадимся в плен».

Наш регион оторван от России,
И въезд тремя границами закрыт,
И сколько раз мы льготы не просили,
Всё однозначным был для нас вердикт.

Живите, как другие регионы,
Не будем Вас особо выделять,
Для нас, что городские, что селяне —
Должны на нас работать и пахать.

Налог Москве сегодня стал нужнее,
А Вам оставит небольшой процент,
Правителям, там наверху, виднее,
Вам установить коэффициент.

Природный газ всем провести не можем,
Резервы наши все истощены,
За всё про всё в два раза Вы дороже
Платить за коммунальные должны.

Паром из Петербурга к Вам не ходит,
Без заграничного, извольте самолёт,
А денег нет, пусть огород заводит,
Калининградский наш простой народ.

Калининградец, как изгой в Отчизне,
Не нужен, очевидно, он стране,
Погряз он с головой в дороговизне,
А горе утоляет он в вине.

Я рассказать о многом не сумею,
Не напишу о жизни свой роман,
Но я душой, и сердцем всем болею
Живя и видя здесь сплошной обман.

Красив Балтийск, когда этой зимою
Мороз, украсив землю и дома,
Деревья под ажурной пеленою
Нас провожают в дальние моря.

Маяк среди снежинок белоснежных,
В нарядном цвете виден нам всегда,
Его огонь издалека приметен,
Для нас он путеводная звезда.

Идём на выход, а в канале море
Тепло, из глубины своей отдав,
Туманной дымкой пролегло в просторе,
А тонкий лед над волнами лежал.

Господин депутат, разрешите
Мне вопросик один Вам задать,
Вы, когда обещать прекратите,
И вопросы начнёте решать.

За дороги мы платим исправно,
Но колдобины видим везде,
А за городом, там и подавно,
Не проедешь по той колее.

Днём в квартирах воды не бывает,
Что нет ночью, привыкли давно.
Раз в неделю нам «свет вырубают»,
Со свечою нам жить суждено.

По неделе лежит мусор в баках,
И порою в подъезд не попасть,
Если нам суждено жить в клоаках,
Там зачем городская нам власть.

Газ под семьдесят стоит за кубик,
Метр квадратный тепла – пятьдесят,
Вылетает в трубу и не рублик,
По семь тысяч заплатит собрат.

Господин депутат, разрешите
Вам поведать о нашем житье,
Вы себя в нашу жизнь окунёте,
А не стойте, как все в стороне.

Летним днём Вы на пляже бывали?
Наш песок не сравниться ни с чем,
Его мусором так забросали…
От стыда становлюсь даже нем.

Где от солнца зонты, раздевалки,
Лежаков не найти там нигде,
В дюнах видим одни только свалки,
И бутылки от водки на дне.

У меня к Вам нет больше вопросов,
Бесполезно о жизни вещать,
Не понять капитану матросов,
Если щи не совместно хлебать.

Наш язык не понять депутату,
Он давно своей жизнью живёт.
И привязан он прочно к мандату,
Это даже мальчишка поймёт.

Прокатиться бы на санках,
Вспомнить детство и зиму,
Руки были всегда в ранках,
Шея и лицо в снегу.

Пар валил из уст мальчишек,
Сзади голая спина,
А на лбах хватало шишек
Мальчуганам всем сполна.

Мчались санки все со свистом,
Чтобы нам расчистить путь,
Мы летим довольно быстро,
Не успеете свернуть.

Шли вдвоём домой мы с судна,
Щеки обжигал мороз,
В этом месте многолюдном,
Нам навстречу мчался воз.

Шум стоял на всю окрестность,
Мчались дети на санях,
Перекрыта была местность,
Удержаться б на ногах.

Стали в стороне от горки,
Дали им зелёный путь,
Мчались санки на задворки,
И прохожим не свернуть.

Я смотрел на них с любовью,
Вспомнил, как с горы лечу,
Не боялся шишек с болью,
Всё мне было по плечу.

Заходит солнце, флаг спускают
В порту стоящие суда,
Огни на палубе включают,
Чтоб видеть их издалека.

Горнист на флагмане играет,
За четверть часа до сего,
Каждый дежурный уже знает,
Зачем играет, для кого.

А тишина вокруг стояла,
Вода – ни зяби, ни волны,
Дорожка солнца здесь лежала,
А рядом лебеди плылИ.

Стоял на баке любовался,
И хлеб лебёдушке бросал,
Мне лебедь молча улыбался,
Любовь свою оберегал.

Снова песня казачья здесь льётся*,
Даже цокот мы слышим копыт,
Значит, слава былая вернётся,
Род казацкий не будет забыт.

И на западной самой границе,
Вдалеке от России родной,
Появляются наши станицы,
Чтобы здесь обеспечить покой.

Возрождаются песни и пляски,
Снова шашки, нагайки в руках,
Это все наяву, а не в сказке,
Происходит на наших глазах.

Вот «Сударушка» песни запела,
Бубен вторил казачкам вослед,
Зал шептал слова песни умело,
И желал им на слёте побед.

А вот в танце казаки лихие,
Стан их гибок, но голос мужской,
Их растили просторы морские,
Закалялись солёной водой.

Молодой казачок Лиходеев,
Восемь лет лишь от роду ему,
Выступал он, совсем не краснея,
Юмор детский ему по плечу.

Лёша «Ёжик» под звуки оваций,
На дыханье одном рассказал,
Был без грима и декораций,
Но к себе целый зал приковал.

А в фойе портупеи и стеки,
Темляки и нагайки все в ряд,
Чем повязан казак наш навеки,
Приковали к себе и наш взгляд.