Владимир Подставной - Серенады куплет недопетый… Из записок влюблённого Маэстро…

Не лукаво, а искренне, с Верою
Убеждён, что безумно люблю
Жизнь свою несчастливую, бренную
В столь жестоком, реальном Миру!

Мне не зримы Дороги Небесные
И неведома Вечности ширь.
Уповая на нежности женские,
Погружаюсь в рассветную синь.

Льёт река серебро, пополняя
Разноцветной Природы пейзаж.
В вожделении чувства играют,
А в груди упоенная блажь.

Всё на свете тогда забываешь
С кареглазой желанной своей,
Словно ввысь поднебесья взлетаешь
От блаженства горячих страстей!

Ароматы отавы вдыхая,
Окроплённую свежей росой,
Я Душой и всем сердцем внимаю
Красоту благодати земной!

Под Рождество гадали на Судьбу.
Морозной ночью. Способом известным:
Тарелка, нитка, буквы по-кругу,
Огонь свечи и десять рук в довесок.

Вопросы задавалися… ЕМУ!!!
Отцу народов, кто всему Учитель.
Сердечный стук тревожил тишину:
«А вдруг покинет ОН свою обитель?».

Вождь не обиделся, плюс ко всему,
Нам отвечал безропотно, без гнева.
Видать, спустя полвека, и ему
Тирана Слава тоже надоела.

Когда настала очередь моя,
Я вспомнил о девчонке кареглазой,
Которая жила в чужих краях.
Влюбил её в себя одной, лишь фразой.

«Как сложится у них?» – спросил Гаркалин.
А я безудержно ответа ждал.
«Они удачливы!» – сказал товарищ Сталин
И круг магический под стрелкой задрожал.

Всё, может и сбылось, как он ответил,
Но я другую выбрал, на беду.
Ошибку жизни поздно я заметил…
Теперь жалею, что разбил свою мечту!

Заката скорый час к околице спускался
Багрянца пламенем и током глухарей.
Обычный будний день с Природою прощался,
Скрываясь в тень берез, ширь золотых полей…

Грустит у хаты дивная селянка,
Взирает с жадностью на небо в облаках.
Младая, статная, желанная смуглянка…
Слезой прозрачною тоска блестит в глазах.

А ветер озорной волнует завитушки
Волос рассыпанных на вздрогнувших плечах.
Прильнув ланитою до девичьей макушки,
Дыханьем греет, качая на руках.

О чём страдаешь, чудное создание?
О ком тревожишься, печалью сердце рвёшь?
В высотах сини ищешь назидание?
Иль откровения дубрав шумящих ждёшь?

Внимает ласкам чувственная дева:
Румянцем озарилось всё лицо.
Душевной песней Любовь в груди запела…
И новый Месяц осветил её крыльцо!

По «кумпалу» шарахнула Весна!
Да, так, что все мозги осатанели!
Влюблённость; гордость; робость; красота…
Сливаются со звонами капели.

Я зомби! Завороженный мечтой
О счастии «не местного разлива»!
НЕ от того ли, хожу весь день смурной,
С понурым видом, улыбаясь льстиво?

«О, дайте мне инструкции тетрадь!» —
Спросить бы в канцелярии НЕБЕСНОЙ.
Чтобы прогнать ко всем чертям напасть,
Запавшей «быдлом» в оболочке тесной.

Свернув за угол, как за Поворот,
Этапного пути СУДЬБЫ нетленной,
ОНА стоит… Стоит кого-то ждёт…
«Не знак ли СВЫШЕ, мною вожделенный?».

С тех пор мы вместе, пусть прошли года.
Всё было: счастье без краёв; вражда; измены…
Я умоляю! Верьте! Никогда!
Не усомнюсь в Всевышнем Провидении!

К тебе никак не «достучаться»!
Ничем сознание не проймёшь!
«Ждать! Баловать!
Льстить! Восхищаться!…» —
Других слов будто и не ждёшь.
Ты «воцарилась» вся на троне
Безмерных чувств и красоты.
Дрожишь при злата сладком звоне…
Элита! С роскошью на «ты»!
В глазах презрение и холод;
Высокомерный моветон.
В Душе-терзания, жуткий голод
О сокровенном, о былом.
Быть может ныне ты жалеешь,
Что предала свою Любовь?!
В слезах печалью Богу внемлешь,
Скрывая истинную боль…
Шелков прозрачных лёгкий шелест
С тобою будто заодно:
«Богемной жизни сладкий берест…
Ты не счастлива всё равно!».

Все, упоенные Любовью,
Безумно пьют её до дна!
Безмерность чувств снисходит болью,
Когда Душа тревог полна.

Настой целительных кореньев —
Ничто, чем чудо-сладострастие.
В цепях Судьбы не хватит звеньев,
Чтобы сковать земное Счастие!

Сердца горячностью пылают,
Волной смывая отчуждение…
И с головою все желают
Нырнуть в блаженство наслаждения!

Ушла беспечная бравада,
А с ней, весь залихватский пыл.
Нашёл тебя, Души отрада!
Внутри безумства жар остыл.

Я полон волей осмысления,
Тобой, как Музой вдохновлён.
Ты мне снискала пробуждение
От грёз. Я снова окрылён!

Невольно тайная услада
Покой и сердце теребит.
И чувств щемящих взлёт; прохлада
Зорь утренних… Всё ворожит!

Зарниц мерцание, яркий всполох;
Цветы с сверкающей росой;
Младой травы зелёный полог;
Земли слияние с синевой.

Мне за Любовь, коль Богу надо,
Не жалко «голову сложить»!
Терпеть нужду, страдать нещадно,
Лишь бы тобою дорожить!

Застенчивая ночь.
Причудливые звёзды.
Дрожание листвы,
Заблудшая Луна.
Под кроткий ветра шум
Слились в едино грёзы,
А горизонта нить,
Как тонкая струна.

Шептание алых губ,
Касание рук, да нежность:
Чарует ворожит
Мгновение Любви.
А в небе всполох, всплеск
Зарниц далёких. Свежесть.
А нега вожделенная
И в сердце, и в крови.

В гладИ речной воды
Твоё отображение
Влечёт, как дивный лик,
Куда-то в даль маня.
Быть может Рок Судьбы
Нам предопределение
Послал под ночи синь
Так просто, так любя?!

Луга зелёные, распахнутые нивы
Влекут отавы свежей ароматом.
Природы стать до самых тонких линий
Чарует от рассвета до заката.

Манящий взгляд из карих глаз искристых
Волнующим огнём меня сжигает.
Два одиноких сердца к чувствам чистым
Миг страсти вожделенной пробуждает.

Брусничных губ таинственная нежность,
Горячего дыхания дрожание,
Душевный всплеск эмоций, безудержность
И белых рук неистовость касаний.

Весна душистая пленит и пахнет мятой.
Два облака над нами в вышине.
И мы вдвоём лежим в траве помятой,
Любовью внемлем Богу в тишине.

Завуалировано счастье
В печальных, искренних глазах.
В улыбке робкой, ненаглядной
На тонких чувственных губах.