Борис Благовещенский - Листья жизни. О жизни, смерти и любви

Была любовь, как песня,
С радостью и с тоской,
Увез ее на край света
Вместо меня другой.
Лето вновь стало летом,
Стала зима зимой,
Песней казалась спетой
Мне моя жизнь порой.
Снова в душе ненастье.
Тихо молю: прости,
Что уронил я счастье
Наше на полпути.
…Годы проходят с маем,
Все превращая в быль,
И на виски седая
Рано садится пыль.
Песня пришла другая,
Новый мотив звучит,
Тайным огнем играя,
Бьются в глазах лучи.
Стала моей ты первой,
Стала моей второй,
Будь же моей последней
Девушкой и женой.
Больше не вопрошаю:
Быть нам или не быть —
Только один я знаю,
Как можешь ты любить

За больничным окном
В смятенье стоят
Тени голых деревьев
Да два фонаря.
А по небу ночному
Гуляет звезда.
То бросается вниз,
То взмывает вдруг вверх,
То растает на бархате черном.
Глупый ум не унять,
Я всю силюсь понять:
Кто из нас сумасшедший —
Звезда или я?

Снова я грущу сегодня что-то,
Снова я альбом свой достаю.
И смотрю на маленькое фото,
То, где рядышком с тобой стою.

Знаю я, что вечером когда-то
Ты откроешь пухлый свой альбом
И подруге, или, может, брату,
Загрустив, расскажешь ты о том,

Скольких ты любила, скольких знала,
Сколько соблазнила ты сердец,
Как под взглядом глаз твоих лукавых
Таял вдруг растерянный гордец.

Вдруг ты, оборвав внезапно фразу,
Скажешь, вспоминая, словно сон:
«Этот вот, поэт голубоглазый,
Так безумно был в меня влюблен».

И, листая мятые страницы,
Назовешь другие имена,
Заглядишься на другие лица
Точно так же, как и на меня.

Три любви, будто три метели,
Вдоль по жизни моей пролетели.

Та, что самая, самая первая,
Словно вишня в цвету была белая,

Как вода родниковая, чистая,
И с косой на плече золотистою,

Как цветок на скале, недоступная,
Будто ночь, слепа, безрассудная.

И как только сошла вода талая,
Поманила она и растаяла.

А за первой любовью вторая
Закружила, как ночь голубая.

Но другому была она верная,
Недоступная, как и первая.

То стремился к ней, то бежал я прочь,
А она влекла, как степная ночь.

Долго мучила, долго маяла,
Позвала за собой – и растаяла.

А за нею любовь пришла красная.
Долго ждал ее не напрасно я.

Ей пришлась к лицу фата белая,
Будто вишня, была она спелая.

Хочу страдать, любить и наслаждаться,
Хочу весь необъятный мир объять,
Хочу с любовью новой повстречаться
И чувств своих в пути не растерять.
Хочу пророком быть и заблуждаться.
Хочу в любви я женщине не лгать,
Хочу с луной до смерти обниматься,
Найти тебя, и снова потерять.

Тысячелетий бурных рой
С тех пор сменился под луною,
Когда я встретился с тобой,
С тобою синею волною.

Была ты синею волной,
Гранитной глыбою у моря
Лежал я, и передо мной
Плескалась ты, с ветрами споря.

Безмолвно день сменяла ночь,
Созвездья новые рождались,
Все разлетались звезды прочь,
Земля вращалась и вращалась.

Ты стала облаком седым,
А я – кусочком чернозема,
Был шар земной еще пустым,
Но нам любовь была знакома.

Когда в палеозойский зной
От жажды иссякала сила,
Меня ты дождевой водой
С любовью женскою поила.

Из века в век мы рядом шли,
А превращенья не кончались,
Но даже на краю земли
Друг с другом мы не расставались.

Гранитный камень мною стал,
Волна та женщиною стала
И я в той женщине узнал
Волну, что камень целовала.

Судьбой было нам дано
Людьми явиться в мире этом.
Людьми не всем быть суждено,
Как быть не каждому поэтом.

Я знаю: будет так всегда,
Ничто не будет в мире вечно,
Разве что синяя вода
Да превращенья бесконечность.

Ты станешь облаком седым,
А я – кусочком чернозема,
Без нас не будет мир пустым
И будет всем любовь знакома.

И если матушка Земля
Не прекратит свое движенье,
С тобою вновь воскресну я,
Любви встречая продолженье.

На просторах огромной планеты
От Аляски до южных морей
Поселилось племя поэтов
В мире вечных страстей и идей.

В кишлаке и в огромной столице
Он живет, этот самый поэт,
К идеальному всё он стремится,
Хоть ни в чем идеального нет.

Проза быта его заедает,
Он приходит домой и потом
Моет пол и пеленки стирает,
(А жена его пишет диплом).

В выходной он с базара редиску
Тащит вместе с охапкой газет,
И открыть ему некогда книжку,
Чтобы вспомнить любимый сонет.

А под вечер, с работы шагая,
Шепчет вслух, как молитву стихи,
Воспевая добро, осуждая
Тех, кто к горю чужому глухи.

Если зло над добром торжествует,
Не оставит в беде он добро,
Он всю ночь над столом проколдует
И не зря его плачет перо.

Если доброе вовремя сеешь,
Оно даст свои всходы потом,
Станет мир хоть на каплю добрее
И за зло ты получишь добром.

Не смотри на меня томным взглядом,
Все равно не пойду за тобой.
Ничего от тебя мне не надо
Только б видеть твой взгляд дорогой.

Пусть кричит сквозь прозрачность платья
Твое тело и взгляд твой люб,
От тоски по твоим объятьям
Стану больше седой и груб.

Укрощу я своё желанье,
Чтоб потом, наслаждаясь с другой,
Твое нежное слышать дыханье,
И твой взгляд вспоминать дорогой.

Все промчалось – любовь и слава,
Оттого я такой чудак,
Что стихи мои лишь забава,
А прекрасный наш мир – бардак.

Оттого, что болит Высоцкий
Днем и ночью в моей груди,
Умирает во мне дух плотский.
Не гляди на меня, не гляди!

Поэта нет, но не смолкает
О нем народная молва,.
Народ поэтов вспоминает
Не за красивые слова.

Их души светят нам, как звезды,
Паря над грешною землей.
Взгляни на небо ночью поздней:
Их свет мерцает над тобой.