Александр-Ошер Штейнберг - Рассыпал месяц бисер звёзд. Поэтический сборник в 4 частях

Учёба папы подошла к концу,
И с Ленинградом надо расставаться…
Конечно, папе плакать не к лицу,
А я ещё хочу на год остаться.

А может, папа, ты получишь двойку?
На год второй останешься тогда.
Мы вместе переедем жить на «Мойку»,
Но отвечаешь ты, что так, сынок нельзя…

По Невскому, ты помнишь, мы гуляли.
Как слушали величественный бой,
Под «Петропавловскими» старыми часами,
Нам не вернуть ушедшего с тобой…

Распределение! Высоцкий вам поёт:
«И хоть сейчас лети до Ашхабада»…
Пожалуйста, в Харьков, в Вильнюс, в Кишинёв,
Места везде, но нет лишь Ленинграда…

Я помню. в нашей узкой комнатушке,
Был стол один, а все ученики.
Нам на семьи – учениях не скучно,
Мы жизни заполняем дневники…

Но, а когда я приводил подругу Машу,
Вы покидали комнату мою,
Точнее покидали вашу,
За понимание я Вас благодарю!

На дискотеки мы ходили вместе,
Вы молоды, и я уже не мал.
Вы в зале просидели в креслах,
А я весь вечер с Машей танцевал!

Ну, а когда ты говорил: «Сынок,
Что получил ты по английскому сегодня»?
Я весь дрожал как на ветру листок,
Но говорил тебе дядя Володя:

«А сам сегодня получил ты неуд!
«Тейк ов», не можешь отличить от «лэнд»…
А ты уже почти что академик!»
И в цвете ты менялся, как сегмент.

Ах, Ленинград, с тобой я не прощаюсь,
Тебе кричу я: «До свиданья, дорогой!»,
С тобой ещё не раз я повстречаюсь,
Там далеко, я здесь с тобой душой!

«И хоть сейчас лети до Ашхабада!» —
Высоцкий, напевал вам вновь.
Да, там тепло, но нет, всё ж, Ленинграда!
И Ленинград Вам не заменит Могилев….

Хмурая погода, осенний листопад,
Деревья поменяли на зимний свой наряд.
Вот осень пролетела, и белые ковры,
Собой покрыли землю, дома, поля, кусты…

И тишина такая воцарилась вдруг,
Как будто за ночью этой уснуло всё вокруг…
Лишь снег хрустит искристый под нашею ногой,
Снежинкою лучистой нас радуя с тобой!

Вся детвора ликует, играет и кричит,
И с горок на салазках, без устали летит.
Зима, какое чудо! Белым бело вокруг.
За ночь пред нами город – снежинок вырос вдруг.

Известен всем строитель – ты, матушка-зима,
Наш город белым пухом осыпала сама.
Ещё вчера серела осенняя тоска,
Ты всё за ночь одела в шикарные меха!

В моей уютной, тёплой комнатке,
Я лежал на тахте у стены,
И смотрел фотографии школьные,
Вспоминая минувшие дни…

Вот мой друг и товарищи старые.
Как же это всё было давно…
Вот и двор, в котором играли мы,
Вон забор, там стена и окно.

Фотографии старые, школьные,
Возвратили в былые года,
Как приятно о детстве весёлом,
Вспоминать и грустить иногда…

Погрущу о прошедшем и солнечном.
Нам его никогда не вернуть…
Как-то раз, нас покинув, ушло оно,
Вот бы в детство ещё заглянуть!

Но мечтанье несбыточно это.
Поскорей взрослым стать я хотел,
И теперь стал я взрослым, но фото,
Я с печалью о детстве смотрел.

Да ушло оно, мы изменились,
Кое-кто уж из жизни ушёл…
Но о радостном, сказочном детстве,
Мне напомнил мой школьный альбом…

Я ждал письмо, с большой надеждой ждал.
Был в нём ответ, любовь иль равнодушье?
И ночь, и день всё думал и гадал,
И вот пришло, и распечатать нужно.

И руки взяли ласково конверт,
И мне душа сказала: «Не робей»…
Открой конверт, прочти письмо скорей,
И ты узнаешь, суждено иль нет…

И я открыл и прочитал строку,
А там: «Мой милый, я тебя люблю!»
И закричала, взвилась ввысь душа!
О, как прекрасна жизнь и хороша!

Как ждал письма, и вот оно пришло,
И мне любовь и счастье принесло!
Я напишу тебе свои стихи,
Не в дневнике, ты в сердце их храни!

Я зажмурил глаза, и вокруг меня тьма,
А открыл их, и вновь всюду краски.
Мысль пронзила меня, неужели судьба,
Уж готовит печальную маску?

Срок конечный не знает никто,
Может завтра, а может сегодня?
Но, я знаю одно, оттянуть бы его,
Этот миг у ворот преисподней…

Кто-то будет смеяться, а кто-то кричать,
Что за глупость, какое унынье?
Но душа будет в каждом нещадно дрожать,
От ужасных грехов изобилья…

Каждый грешен из нас, и расплата придёт,
За грехи приговоры суровы.
Кто-то с миром уйдёт, а иных мука ждёт,
Но в раю не откроют засовы…

Не пугаю я вас, но пока время есть,
Вспомни каждый, как жизнь даровалась!
И спаси, если сможешь, хоть душу и честь,
Если, что-то от них вдруг осталось…

Я сегодня заснул в зелёном саду
И птицы пели мне,
И видел я свою судьбу,
В том необычном сне.

И с самых ранних лет моих,