Юлия Архирий - Сны белой яблони

Женщина:
– Эта яблоня… Диво священного Сада,
Что возникло нежданно средь улицы пыльной.
Убеленная пенно-прохладным цветом,
Солнца шар огневой держит в кроне душистой.
Ах, я помню ее – тонким деревцем в розовом дыме,
Поднимающей гибкие ветки в пространство —
До туч лиловатых, майскими ливнями полных…
И все так же прекрасна и благоуханна!
Словно время ее не коснулось,
Только ветки мощнее и кряжистей стали,
И пышнее цветы. Год от года красивее будет!
Эта улица детства, по которой иду одиноко,
Еще помнит меня?..

– Но, что это?.. Бабочка?
– Нет, это яблонный цвет!

Яблоня:
– Мягок свет, что струится то ль свыше,
То ль из глуби безмерной и чистой.
Окунаясь в лазурный простор,
Стаи ласточек носятся с самого утра.
Пчел рои золотые кружат над цветами.
Лепестками осыплю двоих,
Что уснули в траве,
Убаюканы песнею веток и шумом немолчным
Листвы.

Женщина, просыпаясь:
– Невозможное счастье…
Очнуться в саду, в этом свете,
Под сенью огромного древа в цвету…
С тобою, любимый!
В волосах твоих – белые искры цветов.
Только небо над нами и ветер
Дивной лаской – потоком прохладного света
Течет, не встречая преграды.
Все я вижу иначе, как будто
Омыло глаза мои чистой водою.
Слышу звуки огромного мира – дыхание бабочки белой
Я могла бы услышать сейчас…

Мужчина:
– Я смотрю на тебя – не могу наглядеться.
Ты другая, и все ж это – ты.
Я и раньше любил тебя, только иначе —
Безнадежней, отчаянней, может.
Сейчас же – счастливей,
Словно светом объята душа,
И парит огнекрылою птицей
В непостижных блистающих высях.
Ты невестой нисходишь ко мне неземною,
И на нежном плече будто бабочка…
Женщина
– Нет,
Это яблонный цвет.

Яблоня:
– Отягчена сладчайшими плодами,
Впитавшими земли родимой соки,
И вод подземных тайное струенье,
И знойные прикосновенья ветра,
Стою средь сада, и округлой кроной
Как облако, нависла над селеньем,
И яблоки летят на мостовую,
Кропя известку стен прохладным соком.
А вот хозяйка – старая крестьянка,
В одежде черной, с шалью на плечах,
Как изваянье – на пороге дома
Сидит, негромко напевая песню
О том, который больше не вернется…
В подоле платья – яблоки, как солнца,
И сожжено лицо палящим ветром,
И руки огрубевшие любовно
Упругие плоды перебирают.
И яблоки лежат в больших корзинах,
И источают ароматы лета,
Столь жаркого, как не было давно уж…

Старуха:
– Давно уже такого урожая
Не видела земля ветров и зноя.
И я уж позабыла, как бывает
Безумна в щедрости своей природа.
С тех пор, как босоногою девчонкой
Росистыми полями пробегала,
И яблонь цвет мне сыпался на платье,
Узором кружев укрывая грудь.
С тех давних пор, как юною невестой-
Зарей сходила с отчего порога.
С тех пор, как без оглядки полюбила
Того, которого любить нельзя.
Давно, давно… Как детям отворила
В смятенье сердца тяжкие ворота,
И вот ушли – своей дорогой каждый,
И мужа моего забрал Господь,
А я осталась – старою маслиной —
Стою, воздев рогатины ветвей,
Одна, как перст. Одна в огромном доме,
Где лунною безветренною ночью
Иссохшие бормочут половицы,
Да слышно стрекотание сверчка.
Здесь на восходе яростное солнце
Янтарными лучами обливает
Пустынную дорогу меж холмами,
Пустыню улиц и пустыню дней,
Которых остается мне все меньше…

Старуха:

– Бог мой, что это?.. Бабочка?
– Нет,
Это яблонный цвет…

Яблоня:
– … Яблоня я…
В шепоте листьев моих —
Голоса поколений, ушедших с Земли.
Яблоня я…
А, может быть, женщина,
Или старуха, ребенок?
Ветки метут темные глыбы камней.
Между крестов погребальных
Плывут облака,
И скворчиные клики разносит
Ветер, взмывая к вершинам
Старых дерев… Тишина.

Зимняя ночь. До блеска
Снежным песком натерто
Медное блюдо луны.

Маленькие снежинки
Падают не спеша —
Душа в каждой снежинке.

Словно вода, воздух дрожит.
В сини сугробов —
Солнце.

Ветер в лесу.
Стряхивают ветки
Выпавший за ночь снег.

Тонкие руки ветра
Перебирают четки
Прошлогодних семян.

Небесное половодье.
На закатной реке-
Лодочка первой звезды.

Тишина у реки. Нарушает ее
Только шорох сухой
Стрекозиных крыл.

Солнце поспело —
Скатилось с небес
В зелень уснувшей заводи.

Заросли мокрой осоки.
Узких зеленых стеблей
Текучее серебро.

Ветер качнул, пролетая,
Ветви столетней ивы.
Дрогнула гладь воды.

Жар июльского полдня.
Клевером красным и хвоей
Дохнуло маленькое болотце.

На вершине холма – ветер.
Выше только лиственниц ветви,
Да небо.

В чистой воде ручья,
В зарослях повилики
Прячутся отголоски утра.

Поплачь, маленький дождик —
В разнотравье шумного лета
Лишь ты об осени загрустил.

За высокой стеной крапивы —
Церковь. Над куполом —
Одинокая ласточка.