Терентiй Травнiкъ - Белокнижье. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 4

Под крестами вся жизнь что казалось, всегда
Будет течь и – ошибкой делить на года
Было песню её – на припев и куплет
Разбивать то, что – «да» – бесконечными «нет».

Но вращается шаром планета Земля,
Больше нет на планете тебя и… меня.
И всё то, что успелось невольно успеть —
Под крестами легло доневедомо – зреть.

И над каждым из них небо ставит звезду,
Как лампаду, зажжённую на воскресенье.
И рождаются новые здесь… – на войну,
И рождаются… старые там – на спасенье.

Поют песни птицы и… люди.
Что сблизило тех и других?
Как видно, и крылья, и руки
Имеют истоки одни.

Начала одни, те, что в небе,
Где воля и вечный покой,
Где за бирюзой солнце светит —
Величия – шар золотой.

Поют песни люди и… птицы.
Поют ни за что – просто так…
Так пусть во благих водворится,
Бессмертная – песни душа.

Поэту – честь, поэту – слава.
Поэту … – горечь горьких трав.
Печаль, и… на стихи облава,
Изгнанье и лишенье прав.

Поэту – яд, поэту – пуля,
Поэту – вырванный язык.
И до уюта – путь окольный,
А до терзаний – напрямик.

Похоже, Слову это нужно —
Распять пиита над строкой.
И всё, что вырвется наружу,
Назвать – бессмертною душой…

Она взойдёт его стихами,
Как по ступеням до… прощай,
И всё, что было испытаньем —
Отверзит двери, двери в рай.

Стихи читайте – всё поймёте.
Как пуля в тело на излёте
Там, в сорок первом, паренька
На первом крике подкосила.

И вечное его «ура!» —
Как птица в небо – в небо взмыло,
И вечное его «ура!»
Гранитно-бронзово застыло.

Когда пишу я о войне,
То слышу: тысячи мальчишек,
Собравшись, просят: «Дядя, в книжку…
А про меня? А – обо мне?»

Нет, не был я на той войне…
Но пахнут порохом подмышки
У каждой новой моей книжки,
У самой доброй моей книжки —
За тех ребяток, что в земле…

я… напишу, я напишу
я – напишу! О вас, солдаты.
Я напишу за вас, солдаты.
За сорок первый, сорок пятый.
Я напишу про вас, ребята —
Строкою вечной напишу.

Я всем об этом расскажу
О том, о чем молчат курганы,
Поля, прикрытые травой…
Я напишу во имя славы
Твоей – великий РЯДОВОЙ!

Вчера обнял я ветерана.
Он плакал на груди моей.
Звенела орденами рана
И вторил эхом ей ручей —

Катились слёзы, и замково
Сомкнулись руки за спиной.
Отец! Отец! Не плачь, ты – дома!
Ты не погублен той войной.

Ну, что ты, милый, п о лно, п о лно…
Я здесь! – Твой сын! Тот, для кого
Ты свой священный долг исполнил
Отдав себя до самог о ,

До с а мого конца, до точки,
Пробитой в любящей груди.
Возьми, отец! Возьми все строчки,
Что написал… они – твои!!!

Бывает, схватит болью сердце,
И знается наверняка,
Что о войне, о той – Священной —
Окопно взроется строка.

И будет – бой, и будут – жертвы,
И станет стих – передовой.
И будет Брест, он будет первым —
Перед рыгающей войной.

Ползущей, чавкающей плотью
Шекспиров, Бахов молодых.
Тех, кто б хотел, кто б смог, кто б бросил
Себя в историю – живых.

И где-то – через десять может —
Лечил, учил и созидал…
О, сколько бойня искромсала
Несостоявшихся начал!

Кричу, а не пишу стихами,
Кричу войне: «Пошла-ка вон!
Что за тобой?! Москва – за нами!
А за тобой – бескрайний стон!»

Бывает… На войне – бывает,
А значит – и в стихах о ней:
Салют победно громыхает
За всех невыживших парней!

За поворотом – поворот,
Но, где-то выжмется – прямая.
И без сомнения пройдёт —
Я знаю… Нет, я – точно знаю —

Пройдёт печаль, и будет утро,
Весна – как хочешь, назови.
Но, главное, скажу: минутка —
Нашлась на радость – свет включи!

Не надо прятать больше в темень
Своё уставшее лицо,
Свои хрустящие колени…
Пусть ход натруженных часов —

Немного, но затормозится.
И, может, даст ещё влюбиться
В тебя, с тобою снова слиться,
И… перепрыгнуть поворот,
Что снова за прямой кривится,
И где-то там, по новой ждёт.

Строка в поэзии, как рельса.
Она рифмуется стык в стык
К другой строке, где слово – грезит
Создать, с пришедшим – новый быт.

Глядишь – строфа, глядишь – другая…
Самара – Тында – Беркакит
И… магистральная прямая —
Стихотворениям лежит.

Я от Байкала до Амура,
От Селигера до Оки —
Кладу словесную текстуру —
Пошпально-рельсные стихи.

Они вставали в рост под пули
И шли вперед под трубный зов,
И ветры горькие им дули
С надменной яростью в лицо

И ветры гнали пулю дальше,
Давали силу ей и злость,
И барабанил барабанщик,
Когда вгонялся этот гвоздь

В такую мягкую, живую,
Почти святую плоть бойца —
Война дарила поцелуи
Из смертоносного свинца

С боями шли они на Запад,
Их души – с миром – на Восток.
Солдаты, русские солдаты,
Вы сдали доблести урок

Когда-то война была
Теперь о войне – «когда-то…»
Уходят ее дела – под пыльный архивный спуд.

Стираются добела на картах былые пятна,
Но где-то – назло всем картам —
«Виват!» на земле поют.
Виват! – голубому небу,
Виват! – золотым полям,
Виват! – и отцам, и дедам,
И женам, и матерям

Виват! – победившей жизни.
Виват! – значит, нет – войне!
Отчизна моя – с победой!
«Виват!» – говорю тебе!

Когда закончатся ответы,
Что из мешка ты вынимал.
Когда никак, как по приметам —
Поймёшь, что жизнь – перевалила…
А на руках, и на ногах,
Нет пальца лишнего, чтобы – было.