Светлана Макаренко-Астрикова - Римские элегии. «Шестикнижие». Избранные стихи 2001—17 годов

Ворвусь в тебя чем то прошлым.
Зеркальною, пыльной рамой.
Ворона кричит истошно:
Упал вороненок в яму…
Ворвусь в тебя свежим ветром
Царапая щеки ливнем..
Ты был не со мной.
Был где-то..
Хмельной и слегка —
Счастливый!
Слегка… Аромат сигары..
Преследует, словно чары…
Ворвусь в тебя чем-то давним,
И выгрызет тротуары
Закат заревою лавой,
Растекшись по темным плитам
Ворвусь сладчайшей отравой,
Ты впустишь меня? Мы – квиты…

В каменном платье Венеция встала*
Звон колокольный на площади Марко.
Голуби стаей. Прохладно и жарко.
Строчки бросаю я в зелень канала.
В каменном платье Венеция встала
Вот на мосту кавалер Казанова
Шляпой махнул мне, и снова, и снова
Я повторяю немного устало:
«В каменном платье Венеция встала.
В каменном платье, как женщина – плачет,
Жемчуг роняя в обводье каналов…»
Строчки звучат колдовством – не иначе!
Ангел мой брови нахмурил устало.
«В каменном платье.» Строку потеряла. 1 1 * Первая строка – из стихотворения Н. Турбиной. «Венеция».

Где этот затерянный ангельский сад?
Печальный. Без капель дождинок.
Там тихие вязы уныло стоят
И никнут без ив – половинок
Все ниже и ниже, к иссохшей земле,
Где с весён дождей не бывало.
Затерянный сад. Там на сонном шмеле
Лишь жара лежит покрывало.
Медовое жало июльской зари
Белесые ночи. И грозы.
А в травах цикада бессонно звенит
И дышат заснувшие розы
В забытом саду. До осеннего дня.
Но где этот сад, я не знаю
Не спрашивай троп никогда у меня!
Я рифмы – приметы роняю
На них. И легко ты дорогу найдешь
В тот ангельский сад опустевший.
Да. В нем почему-то не слышится дождь,
Лишь шорох листвы облетевшей…

И ландышевый клин на клумбе опустелой,
Несолнечный, немой, без бликов белизны.
Да, что то ты писал мне на бумаге белой
Давным-давно. Когда еще нужны
Друг другу были мы. Но время не жалеет.
Не лечит время, нет. У времени свой счет.
И что то странное над памятью довлеет —
Забвенья или мщенья горький мед?

Ваш нежный рот. Капризны очертанья
Лукавых губ. И тонкую игру
Ведет Ваш ум. Полна очарованья
Игра такая. Но она – к добру?
Ваш нежный рот. И мой безумный палец,
Что повторяет линии его.
Я б выпил, как вино, весь Ваш румянец,
Но я давно не смею ничего!
Давным – давно,
С тех самых пор,
Как разум
Избрал улыбки Вашей колдовство.
Ваш нежный рот в тиши роняет фразу,
И в ней начало и конец всего…

Вам одеваться было лень
И Вы, лукавя полусонно,
Дразнили кружевную тень
Гардин. С открытого балкона
Стучался осторожно дождь,
Перила каплей лакируя…
О этот взгляд! Сплошная ложь…
Его поймав, я не ликую

Не признавались мне ни в чем
И ничего не обещали,
Все было лишь забавным сном
И в самом, кажется, начале.
Вам одеваться было лень,
Вы отвернуться попросили.
И пальцы хрупкие в сирень,
Что в вазе никла – опустили.
Искали пятый лепесток,
Но не нашли. А мне досада!
Как кальвадоса мал глоток,
Как опоздала серенада
Бесстыдной лгунье, что забыть
Ошибку ночи не желает.
Одеть ее и проводить…
Что я – погиб, о, пусть – не знает!

Разлука призрачна,
Мы будем вместе скоро*.
И ты не спросишь,
Где же я была?
И в дали той,
Кто близок был
И дорог,
Кого ждала
И с кем вино пила?
Кому дарила строфы,
Как причастье?
Кого дразнила
В сумраке ночей?
Гадала с кем
На призрачное счастье?
Кому потом шептала:
«Не жалей!»
И было ль – что?
Ты никогда не спросишь.
Я, эхом, ни – че – го не повторю.
Но смятый лист Судьбы
Ты прочь отбросишь,
Спиною повернувшись
К алтарю.
Разлука – призрачна.
Мы будем вместе скоро…
Украдкой в зелени
Светлеет желтый лист.
А в мягкости
Небесного простора
Не спрашивают :
Грешен или чист? 2 2 Первое двустишие – из стихотворения А. Ахматовой.

Я теряю дыхание… Где то, в каналах – вода…
И разводят мосты. И луна – фонарем. Или – дыней?
Я теряю дыхание. Ты не приедешь сюда.
Ты ко мне не придешь, за зеркальной оставшись твердыней.
Я теряю дыхание, шаг мой немного нетверд,
К парапету холодному лоб, как к кресту – прижимаю…
Но печальная осень берет свой последний аккорд,
Я беспомощно ей, неумело, не в такт – помогаю…
Я теряю дыхание… Где-то – цепочки огней
И дорога в закатах – рекою туманной и зыбкой.
Осень тонкою кистью коснулась зеленых ветвей,
В фонари превратив их, с беспечно – веселой улыбкой.
К парапету пристанет задумчиво вязкий туман,
Будет снова свежо, а из ночи – проклюнется утро…
Я теряю дыханье. Почти дописала роман!
Только две в нем строки. Незатейливых, радостно-мудрых…

Я теряю дыхание. Там, где в каналах – вода,
Отражается дерево, крону склонивши над аркой.
Ты ко мне не придешь. Не увидишь меня никогда.
Две простые строки от меня тебе будут подарком..

Забыть все то, что знала об изменах,
Все что хранил мой воспаленный мозг:
Шаги чужие, плач в молчащих стенах,
Шипы незамечаемые роз.
Забыть все то, что знала о разлуках,
Чему, смеясь, давала имена.
А что-то сладкое есть в этих полумуках,
Когда вино не выпито до дна,
Браслет не снят – застежка поломалась,
И в зеркало – вполпьяна – брошен взгляд,
И так смешно: одна теперь осталась.
А говорят, что: больно! Говорят…

…И отражается в старинных зеркалах
Лицо твое, не ставшее знакомым,
Неузнанная в долгих, странных снах
Бровь тонкая, с трагическим изломом…

Все отражается в старинных зеркалах.
То – инструмент причудливый гаданья,
Что не разбил тоску немую в прах,
Сомненьям дал граненность очертанья!

Все отражается в старинных зеркалах:
И сны и явь – заламывая руки,
И стрелки золотые на часах,
И Купидон, зевающий от скуки.

Глаза он устремляет в потолок:
«Любви-то нет. Вы горько обманулись!
И все признанья – фиговый листок,
Все сон дурной! Да Вы уже проснулись!»