Владислав Молочников - Чистое золото. Книга стихов и поэм

Россия разрывает ткань
Тридцатилетнего позора.
Конечно, Путин – не Суворов,
Но он – побед грядущих грань.

Россию молит Византия
Поднять империи флагшток.
Проснулся возрожденья ток,
Великолепная стихия…

Россия возвратила Крым,
Восстановила справедливость.
Неотвратимое свершилось,
Своё торопится к своим.

– Фашисткой нечисти урок,
Она дрожит и подстрекает,
К вторженью Запад призывает,
Фашизм, увы, не одинок.

Держись, Володя! Мы – с тобой!
Державы, рухнувшей осколки.
Голодными остались волки,
Имперский дух – наш рулевой!

Россия! Путин! Крым! —
Вещают континенты.
Мы доказали им,
Не все решают центы.
Восход распятых душ,
Разбросанных по свету.
Судьба играет туш
Имперскому рассвету.
Жизнь разъяснила нам:
Чужбина – не подарок.
Да, лучше вновь к ментам,
Чем чтить заморских шавок.
Возможностей простор,
Рожденье новой эры!
Наш стимул – выше гор,
Крах невезухи серой.
Россия! Путин! Крым! —
На каждом перекрёстке.
Как птицы воспарим
Над суматохой плоской.
Разрозненность по швам,
Мир русский – на подъёме!
Враг волю дал рукам,
Чтоб оказаться в коме.
Россия! Путин! Крым!..

В прострации последние герои,
Им стыдно выглянуть в окно.
Целуют мумий муми-тролли,
Пороков углубляя дно.
На улицах – ни лиц, ни ликов,
С акцентом, лавочный экстаз.
Власть обесточила великих,
Закрыв купюрой третий глаз.
Неразбериха лихо скачет,
Правда спустила капюшон.
Шумиха фестивально плачет
И в новостях жуёт попкорн.
Герои жгут свои знамёна
И запивают грусть мочой.
Цивилизация Кобзона
Лишь понимает слово «свой»!
Свои – своим, снимают клипы,
Народы продают взаймы,
Из тюбетеек вяжут кипы,
Пиарятся в разгар войны.
Свои – своим, чужих – в окопы,
Не замечать, не допускать!
Для них – бураны и потопы,
Исламского террора рать.
Герои старятся без дела
В панельных сумерках квартир.
Неукротимость посидела,
А без героев мир – сортир…

Стоянка личных самолётов.
Посты охраны у ворот.
По венам молодых пилотов
Несётся их элитный род.

О гены, золотые гены!
К гормону тянется гормон.
Звезда классической богемы,
Любимец черни, мистер Джон.

Сегодня праздник в супер-клане.
Готов к полёту самолёт.
Холеных пальчиков касанье
И белоснежный пух высот.

Разговор двух матриц:
«Смотри, летит! Здоровьем пышет.
Как на отца сынок похож:
Статейки правильные пишет,
У женщин вызывает дрожь.

Лощён до фазы отвращенья,
Младенцем покорил экран.
Я плавлюсь, в ожиданье мщенья.
Пустышка! Кукольный тиран!»

«Как многослойна его карма!
Чернея только в недрах нефть.
Застёгнут плотно в китель шарма.
Но не купить! За деньги смерть.

Забыл, источник славы клана.
Уста невинных жертв молчат,
Я знаю, поздно или рано,
Проклятий стрелы поразят».

Джон в полёте. (Думает про себя)
Всё для меня! Всё предо мной!
Людское стадо без кумира
Бессмысленно, как снег весной,
Как войны для защиты мира.

Случайно воплотившись в миф
Объект теряет смысла рамки,
И невозможен перерыв,
У мифа нет предельной планки.

Как бесконечна даль небес!
Так бесконечна жажда ведать!
Мой гардероб, мой рост, мой вес,
С кем и когда иду обедать.

Мы, одурачившие всех,
В итоге множим миллионы.
Лишь деньги делают успех!
А деньги – подлости гормоны…

Раздаётся смех:
«Притормози! Приветик, Джон.
Хоть рассмешил, спасибо, милый.
Не бойся, это явь – не сон,
Акулы точат зубок пилы.

Спустись к медузам на банкет,
И хватит нервно мять щетину.
Решай! Погибнуть в цвете лет
Кумиром! Или старцем в глину».

Джон вслух:
«О, боже мой! Полнейший бред.
Откуда этот голос злобный?
Погибнуть, чтоб оставить след…
И то не след, а знак условный.

Упасть в холодный океан,
Подводной нечестью кишащий.
Я не могу! Мой счёт! Мой клан!
Из прочих кланов величайший».

Матрица прерывает Джона:
«Вот график, пристально смотри.
Ты встретишь приторную старость.
Но дети, лапушки твои,
Сгорят! Недолго им осталось…

Но есть… защитный вариант.
Ты искупаешь карму клана,
Твои детишки не горят,
А ты в пучину океана».

Морщины мелкие у лба
От напряженья углубились.
Джон видел мёртвого себя:
В орбитах глаз мальки резвились.

Оставил пульт, забыл схватить,
Напор воды ударил в спину,
Оборвалась сознанья нить…
Железо кануло в пучину.

От счастья матрицы старушки
Покрылись радужным огнём.
«Для каждого свои ловушки,
Попался, хвастунишка Джон».

Наследственность нельзя сыграть,
Кровь благородная заметна.
Она повелевает встать,
Чтоб уступить старушке место.
Она в осанке и словах,
Что гарантируют поддержку.
Порода – отвергают страх,
Стыдит тщеславия усмешку.
Ей бесполезно подражать,
Любая копия – пустышка.
Стоит себя лишь раз предать
И благородным генам – крышка!
Кровь разбавлять нельзя водой,
Дешёвой, низменной природой.
Связь белой с чёрным – грех большой,
Поэзия – в конфликте с прозой.
Заслуги рода – в мелочах,
Он служит внутренним примерам.
Доступность, ясный ум в глазах…
Дорогу правильным манерам!
Наследственность нельзя купить,
Перекроить в угоду моде.
Но можно бережно хранить!
Геном нуждается в уходе!

Круговорот муры манерной,
Чудить бездарности вольны!
И вдруг шедевр – «Кащей Бессмертный»,
Законченный в разгар войны.
Какая мощь, какие лица!
Живая музыка звучит!
Высоких идеалов птица
Над злом разнузданным парит.
Представьте, голод, кровь, бомбёжки…
А фильм искрится добротой.
К нетленным истинам дорожки
Ведут по линии прямой.
Давно империя распалась,
Царит Кащей – капитализм!
И то, что вымыслом казалось,
Увы, сегодняшняя жизнь.
Культ золота, продажной власти,
Обман, не знающий преград.
Кащей – желанный образ счастья
Для подрастающих ребят.
Богатыри давно не в моде,
Скакать за тридевять земель,
Махать дубиной на морозе…
Героев сдала жизнь в музей.
Неактуально, смехотворно!
Лги, пресмыкайся, предавай!
Быть эгоистом не зазорно,
Глядишь возьмут в Кащеев рай.
Проворные побеги скверны
Со всех сторон защищены.
Смотрите фильм «Кащей Бессмертный»,
Показанный в разгар войны.