Арслан Муракаев - Слова из-под ног. Сборник стихов, претендент на премию «Лицей»

Наивное сердце, ты вновь во смятении,
Сердце, тоскливое, сердце мое.
Не глупи, не стремись ты к напрасным
мучениям,
Поранят еще они тело твое.

Сквозь толпу безнадежных шагаю
неспешно,
Среди потерявших рассудок детей.
Капюшон натянул, и плевать, что
небрежно.
Мне плевать на погоду, на этих людей.

В переулках, где правда застыла на
стенах,
Под гнетом бетона стучатся сердца.
Ножом вырезает девчонка на венах
Узоры, спасаясь от гнева отца.

Я помню мгновенья, секунд
безвозвратных,
Грустного счастья моментов с тобой.
Тихое счастье, награда бесславных…

Кому ли ты нужен, мальчишка с
мечтой?

В мире, где грешника, судит безбожник,
Блуд превознесся мерилом любви.
Речами лжецов, ядом ценностей
ложных…
Скорее же, душу свою отрави!

Слова кровоточат в измятой бумаге,
Крик безголосый страдающих душ
Проносится эхом в гниющем подвале,
Вплоть до небес, вплоть до ангельских уш.

И в день, когда Вечность на Землю
вернется,
И полчищам мертвых прикажут восстать,
Песня иная, по миру польется,
И ни раб, и ни царь не сумеют солгать…

А за окном дождь,
А на душе тоска,
И эта печальная, мокрая ночь,
И эта тихая, сонная мгла…

Стук, и кто – то за окном…
Кто – то черный и безликий,
Призрак мрака за стеклом.

***

Он стоял, я сердце слышал
Билось томно, в плоти тьмы,
Дождь нестройно бьет по крышам,
Призрак ищет чистоты.

Его руки просочились
Через щели у окна,
Тьмой холодной в душу впились,
Плоть податлива, тонка…

Он терзал меня, и муки
Столь бестельны, столь грешны…
Вновь и вновь вонзал он руки,
Вновь и вновь они пусты…

Он исчез среди дождя,
В черном свете темноты,
Ничего тут не найдя,
Не коснувшись чистоты.

Ты слышал, утром, птицы пели?
И звон дождя пролился ниц.
Под звуки мартовской капели,
Смывая сон с промокших лиц.

Играли нежные мотивы,
Все ноты стройны, и чисты.
Скромны, как танец грустной ивы,
Звонки, как музыка весны..!

Пронизаемый ветром, мерзким, холодным,
Я стоял неподвижно у русла реки.
Надо мной простерлось полотнищем дремотным
Небо чужое, всему вопреки.

Я стоял и смотрел, как вода убегает,
Мчится куда – то, как быстрая лань.
Журчит и трепещет, и дико взывает
Пресечь эту тонкую, жуткую грань…

Я стоял околенный, но образ безмолвный
Предстал предо мной, словно призрак мечты.
И подняв на него тусклый взгляд угнетенный,
Облик увидел, тревожащий сны.

Образ мелькнул и исчез во мгновение.
Как месяц за тучей, затухнувший свет.
Печально, что те остаются видением,
С кем вечно мечталось смотреть на рассвет.

Мне хотелось поверить, поверить себе,
Что тебя, вновь когда – то смогу я коснуться.
Ощутить и сгореть, словно в ярком огне,
Подойдя слишком близко. И не проснуться…

Ветер с востока листья колышет,
С небом играет пестрый рассвет.
И будто знакомое в ветре услышав
Окажешься там, где тебя нет…

Ветер с востока, как грустная песня
Голос доносит той робкой любви.
О милая песня! Так громко не лейся,
Но голос ее на век сохрани.

Ветер с востока запах доносит.
Запах пустыни, вишни и роз.
И будто нарочно над миром проносит
Запах ее волнистых волос.

Ветер с востока напомнит о месте,
О месте, что домом ты ласково звал.
О дружбе напомнит он и о детстве,
О том, как ночами все время мечтал.

Ветер с востока соленые слезы
Тихо приносит в туманной росе.
Матери милой молитвы и грезы,
Молитвы и грезы. И все о тебе…

Один, в объятиях тумана,
Колышен ветром океана,
В небесно-серой белизне
Кадриль танцует тишине
Высокий клен, стоит безмолвно.
Вздымая ветви к небу словно

Земля ему постыла днями,
И будто узником невольно

Своими крепкими корнями
Как Прометей пленен богами
Прикован цепью ко скале.

И ропщет узник угнетенный
Мятежно рвется к небесам!
Его терзает ветер вольный
И мир ввергается слезам.

А ветер свищет, ветви гнутся!
Низвергли бурю небеса,
И кажется, вот-вот порвутся
Вот-вот сотрет его гроза…

Но клен устойчив, не сломим,
А опостылая земля
За каждое мгновение с ним
Усердно борется. Любя…

За далекою чертой,
Той, что рассекает сушу,
Где то рядышком с тобой
Я оставил свою душу.
Пусть она горит в огне,
Когда станет тебе грустно,
Освещая путь во тьме.
Пусть во мне теперь и пусто…

Покидаю родимый дом,
Забирая старую грусть.
Пусть на веке останутся в нем
Эти сладкие грезы, пусть…

Может быть, обо мне кто-то вспомнит,
Может быть, просочится слеза.
Мою роль может кто-то исполнит,
Доиграв это шоу до конца.

Не грустите же по мне мама,
Не терзайте вы сердце заранее.
Ибо жизнь наша – вечная драма.
Эта книга о вечном страдании.

За ошибки меня не судите!
Пишу эту книгу собственной кровью!
На пустые страницы пред собою смотрите,
Оставьте меня с моею лишь болью.
Оставьте сомнения! День тот придет,
Когда Азраил мою книгу прочтет…

* * *

Покидаю родимый дом,
И от тяжести рвется грудь.
Лишь одним только брежу я днем,
И в бреду очень трудно уснуть.

И с надеждой я верю, что они должны сбыться.
Мои столь простые, дорогие мечты.
Но боюсь при прощании болью напиться,
С тоской понимая, где я, а где ты…

…За столиком в беседке той
Мы вечером сидели.
Где смех наш детский, столь простой,
Вливался в скрип качели.

Где мальчик маленький ловил
Кузнечиков в соломе,
Которыми потом кормил
Котят в соседнем доме.

Где каждый новый день сулил
Тепла воспоминаний,
Где каждый каждому был мил
Без всяких притязаний.