Николай Лудков - Спешите жить сейчас. Поэтическое осмысление жизни

Затянуло газоны проседью.
Поселилась на сердце хмарь,
И белесой знобящей осенью
В душу лезет тоска-печаль.
На проспектах прямых плутаю я
Без тебя в городской глуши:
Напиши мне письмо, пожалуйста,
Ну, пожалуйста, напиши.

В этом городе неустроенном
Среди тысяч других людей
Одиночеством веет и холодом
Без тебя с каждым днем сильней.
Расставание столь безжалостно
Оглушает меня в тиши:
Напиши что-нибудь, пожалуйста,
Ну, пожалуйста, напиши.

Повстречавшись на краешке лета,
Встали мы на пороге любви.
Пропустивши весну свою где-то,
Ближе к осени мы зацвели.

Хоть тепло мы ещё захватили,
Но природы ход не повернёшь.
Мы на краешке лета забыли:
Впереди будет осень и дождь.

Проглядели весну свою где-то,
Только краешек лета при нас —
Переступим ступенечку эту:
Что там – годы любви или час?

Уходит любимая, не разлюбив —
Спешит осчастливить другого,
Меняет влекущий, но смутный призыв
На чёткий мотив Мендельсона.

Прекрасный расклад, ясно всё наперёд —
Удачи сверкающий глянец.
Но что-то озноб временами берёт,
И щёки терзает румянец.

Премудрая штука – обычная жизнь.
Где в ней это самое счастье?
То прямо под боком привычно лежит,
А то упорхнёт в одночасье.

Я мог бы тебе признаться,
Я мог бы найти слова,
Но стоит ли напрягаться —
К чему эта вся игра?

Игра слов, намёков, взглядов
Напрасно волнует кровь:
Уже не вернуть, не надо
Украденную любовь!

Украденную когда-то,
Но, видно, не навсегда,
Украденную, ребята,
В чудесные те года.

В то время, когда закаты
Стремглав превращались в рассвет,
Был шёпот, как грома раскаты,
Был глаз ослепительный свет.

И не было сил расстаться,
Шла кругом тогда голова,
И невозможно дождаться
Вновь вечера было тогда.

Ушли в голубые дали
Прекрасные те времена.
Всё кончилось тем, что украли,
Украли любовь у меня.

Напрасно намёки ловит
Раскованный взгляд опять:
Не возродить всё снова,
Украденного – не потерять.

На пустынном стою берегу,
И волна нагоняет тоску.
Пароходик плывёт вдалеке,
Увозя что-то близкое мне.

Пароходик плывёт на закат,
И туда же плывут облака.
Может тоже туда поплыву,
За буи поплыву, в глубину.

Пароходик плывёт и плывёт,
А на сердце и давит и жмёт —
Это счастье вчерашнего дня
Уплывает сейчас от меня.

Пароходик растаял во мгле,
И луна отразилась в воде —
Ей как мне, видно, грустно сейчас:
Одиночество мучает нас.

В краю непуганых закатов
И необъезженных ветров
Водились птицы-жар когда-то,
Красою будоража кровь.

Но ненароком, в одночасье
Спугнули птиц с обжитых мест,
И потревоженное счастье
Покинуло волшебный лес.

Ушло царившее веселье,
Ведь больше жаром не горят
Их удивительные перья —
И сразу потускнел закат.

И ветер прыть свою умерил,
А прежде не знавал границ,
Поразбежались чудо-звери —
Всё изменилось без жар-птиц.

Легко гармонию нарушить,
Волшебный свет легко прогнать,
Легко нагнать тревогу в душу,
Но сложно счастье удержать.

Поглощает слякоть летние надежды.
Засыпают листья старые следы.
И уже не греет то, что грело прежде,
Не выводят в рощах трели соловьи.

Пасмурно на сердце, и в душе тоскливо —
Теплоты ушедшей осенью не ждёшь.
Высохла малина, полегла крапива —
Боль и наслажденье размывает дождь.

Если что и было: плохо, хорошо ли —
То туман и морось унесут с собой.
Закрывает осень летние гастроли,
Засыпает грёзы бурою листвой.

Светлой грустью осыплет черемуха,
Облетит побледневший жасмин,
И шиповника сладкое облако
Улетит лепестками как дым.

Потускнеют отцветшие лютики,
Земляничный сойдет аромат.
Голосочек знакомой кукушечки
Не поманит смотреть на закат.

Ляжет на сердце странная оторопь.
Не желает душа принимать
Невозвратность жасминовых всполохов,
Превратившийся в грусть аромат.

Где-то бродит ночь в свете фонарей,
Где-то яркий день с красками аллей.
Мы как день и ночь – встреч лишь череда:
Вроде не враги, но и не друзья.

Ночь сменяет день, день сменяет ночь.
Неизбежность встреч – гонит их же прочь.
В отблесках закат, в сумраке рассвет.
Здравствуй и прощай, ну пока, привет.

Замкнутая цепь, бесконечный круг —
Эту карусель не разрушить вдруг.
День встречает ночь – сумерки тогда:
И не явь, не сон, и ни нет, ни да.

Как придирчивый глаз
Вечер смотрит на нас
С погрустневшим осенним укором.
Всё, что было – не в счет,
Расставанье грядет,
И, по-видимому, очень скоро.

Ясно это без слов,
И намёк тот не нов,
Что исходит с вечерним прищуром.
Сумрак ночи в душе
Не развеет уже
Мягкий свет под луны абажуром.

Расставанье – пустяк,
Значит что-то не так,
Что-то в сумерках мы потеряли.
Из нечаянных встреч
Ничего не извлечь:
Мы и сами не те, что в начале.

Не сберечь, не спасти
Прежних дней теплоты
Под студеным осенним напором.
Бабье лето – не в счет,
Зимний холод грядет,
И совсем уже, видимо, скоро.

Было когда-то целое счастье —
Им не могли мы налюбоваться,
В страсти казалось: так будет вечно —
И за свою поплатились беспечность.

Счастье, оно только целое – счастье:
Не поделить, не разрушив, на части.
Словно хрустальная эта вещица:
Станешь делить – на куски разлетится.

А разлетится – снова не сложить:
Больше не греет общее ложе,
Спать на осколках – сущая пытка,
Не озарит больше сумрак улыбка.

В разных постелях ищем спасенья
И привыкаем к разъединенью.
В этой привычке – боль и отрада:
Сломанной вещи снова не надо.

Счастье приходит к нам не навечно
И не прощает нашу беспечность.
Может и к счастью бьется посуда,
Восстановить ее – явное чудо.