Мансур Вахитов - Венок приветов. Литературное объединение «Уфимские литераторы» (УфЛи)

А ты, капитан,
принайтован к парусу белому:
смертельный прибой,
грозы нескончаемый фронт, —
всё – только восторг!
Океан величайший & terrible
тебя унесет
с отливом за горизонт.

А мне, капитан,
мне уже не капитанствовать,
даже в солёной луже
под парусом не ходить.
Какой он, наш век?
Остаток – с чертями пропьянствовать
и равнодушно
с усталой соседкой блудить.

…и кончился век.
Не видел, не знал, не участвовал.
Я пересидел
под крышей лихие шторма.
Век, хоть изорись,
выворачиваясь медным раструбом!
Кому-то – простор.
А мне – серых дней кутерьма…

Мне бы дней десять жизни: слетать в Москву,
койку в квартире в Сокольниках или в Битце,
чтоб только на ночь было куда – гОлову,
дни напролёт былым предпочтеньям молиться,

если ещё сохранились те уголки,
если знакомцы давнишние изменились,
скажем, не очень, и встреча со мной – с руки,
если обиды былые давно забылись, —

так много если! – плюнуть на это всё,
и с Ленинградского… будет полночный поезд,
чтобы с утра продолжить любимую повесть:
«Гавань», Наличная, прежний весё-

лый «горный»…
«…иных уж нет»,
а про других никто «не звонит, не пишет»…
…на петроградских, всегда недоступных, крышах,
верно, бликует упавший сквозь годы свет…

Ми-цу-ки. Имя пробую на вкус
послойно, по чуть-чуть, едва на пробу —
легчайшим раздражением по нёбу,
почти не размыкая своих уст.

Аи-ли. Тема – лёгкая тоска
по дальнему, что телу недоступно,
и ветер дышит в темя мне – попутный,
но сердце жмёт прохладная рука.

Лу – протяжённость осени, листва,
как отраженье золотого солнца,
луна созревшая,
печали естества,
и о несбывшемся вчерашний сон. Нас

согреет, каждого в своём углу,
тройное имя —
Mitsuki Aili Lu.

У твоей колыбельки, вроде сказочной феи,
на крестинах инфанты раздающей дары,
я тебе пожелаю в твоих эмпиреях 2 2 Эмпиреи – область блаженства, неземного существования
быть счастливой всегда от зари до зари.

Если сказку покинешь, спустившись на землю,
в бытовуху, где мгла пожирает рассвет,
будь счастливой везде: где тебя не приемлют,
где не может быть наших, и счастья где нет.

И добавлю лукаво, свое пожеланье
сделав призрачным, даже неисполнимым:
будь счастливой всегда и везде, Юлиана,
не впадая при этом в идиотизм.

Я надеюсь, мы жизнь не просрём.
Ведь сподобились как-то родиться.
Мы случились. Пусть это продлится.