Виктор Меркушев - Петербург в произведениях поэтов «Золотого» и «Серебряного» века русской литературы

Задумчиво столбы дворцов
немых
По берегам теснилися как
тени,
И в пене вод гранитных
крылец их
Купалися широкие ступени;
Минувших лет событий
роковых
Волна следы смывала
роковые,
И улыбались звёзды голубые,
Глядя с высот на гордый
прах земли,
Как будто мир достоин их
любви,
Как будто им земля небес
дороже…
И я тогда… я улыбнулся тоже.

Увы! как скучен этот город,
С своим туманом и водой!..
Куда ни взглянешь, красный
ворот
Как шиш торчит перед
тобой;
Нет милых сплетен – всё
сурово,
Закон сидит на лбу людей;
Всё удивительно, и ново —
А нет ни пошлых новостей!
Доволен каждый сам собою,
Не беспокоясь о других,
И что у нас зовут душою,
То без названия у них!..

Я враг Неве и невскому
туману.
Там (я весь мир в свидетели
возьму)
Веселье вредно русскому
карману,
Занятья вредны русскому
уму.
Там жизнь грязна, пуста и
молчалива,
Как плоский берег Финского
залива.

Я вижу град Петров
чудесный, величавый,
По манию Петра
воздвигшийся из блат,
Наследный памятник его
могущей славы,
Потомками его украшенный
стократ!
Повсюду зрю следы великие
державы,
И русской славою след
каждый озарён.
Се Пётр, ещё живой в меди
красноречивой!
Под ним полтавский конь,
предтеча горделивый
Штыков сверкающих и
веющих знамён.
Он царствует ещё над
созданным им градом,
Приосеня его державною
рукой,
Народной чести страж и
злобе страх немой.
Пускай враги дерзнут,
вооружаясь адом,
Нести к твоим брегам
кровавый меч войны,
Герой! Ты отразишь их
неподвижным взглядом,
Готовый пасть на них с
отважной крутизны.
Бегут – и где они? – и
снежные сугробы
В пустынях занесли следы
безумной злобы.
Так, Пётр! ты завещал свой
дух сынам побед,
И устрашенный враг зрел
многие Полтавы.
Питомец твой, громов
метатель двоеглавый,
На поприще твоём расширил
свой полёт.
Рымникский пламенный и
Задунайский твёрдый!
Вас здесь согражданин
почтит улыбкой гордой.

По снегу, ясною порой,
В санях на двойке
быстролётной,
Блистая дужкой золотой,
Не мчится уж корнет залётный;
И ученик с замёрзнувшим
лицом,
Забыв урок, в весёлости
завидной,
Уже реки зеркаловидной
Не режет брызжущим
коньком.
Уже извозчик бородатый
От стужи не дрожит,
И лошади его косматой
Уж иней яркий не сребрит.
Уж вечером вокруг театров
не пылают
Огни трескучие костров:
Не слышно ропота озябших
кучеров,
В каретах сладкий сон
беспечные вкушают.
На Невском рой мужчин,
младых и зрелых дев
В убранстве утреннем толпится,
Под тению замёрзших древ.
Весенним воздухом как
сладостно упиться!
В плаще причудливом бежит
Всех модных чудаков
законодатель,
Учтивых галлов почитатель,
Знакомых дам приветствием
дарит;
За ним толпится рой надменный
Копистов жалких и смешных:
Списать оригинал священный.
Вот пара нежных дочерей:
Maman , едва тащась, гулянье
проклинает,
Papa , смотря на платьица
детей,
Модисток в тартар посылает.
Как Лелева прелестна и умна:
С ней вечно две её сестрицы,
У них ужаснейшие лица! —
Оттенка прелести нужна.
Затянут, хлыстиком играя,
Вот щёголь отставной идёт:
Он гордо голову несёт, —
Не тяжела она, пустая.

Нева, красавица – Нева!
Как прежде, ты передо мною
Блестишь свободной шириною,
Чиста, роскошна и резва;
Но тот же ль я, как в прежни
годы,
Когда, в обновах бытия,
На эти зеркальные воды
Любил засматриваться я?
Тогда, предчувствий робких
полный.
Следил я взорами твой бег
И подо мной, дробясь о брег,
Уныло всхлипывали волны,
И я под их волшебный шум,
Их вздохи и неясный ропот
Настроил лепет первых дум
И первых чувств любовный
шёпот.

Потом, тоскуя и любя,
Потом, и мысля, и страдая,
О, сколько раз, река родная,
Смотрел я в даль через тебя, —
Туда, на тёмный край столицы,
Туда, где чудная она
Под дланью творческой
десницы
Державной мыслью рождена.
Зачем туда летели взгляды?
Зачем туда, чрез вольный ток,
Убогий нёс меня челнок
В час тихой, девственной
прохлады,
Или тогда, как невский вал
С возможной силой в брег
плескал,
Иль в те часы заповедные,
Как меж гранитных берегов
Спирались иглы ледяные,
И зимний саван был готов?

Зачем?.. Друзья мои, не
скрою:
Тот край – любви моей
страна.
Там – за оградой
крепостною —
Пустынно стелется она.
Там не встречают наши
взоры
Красой увенчанных громад;
Нагнувшись, хилые заборы
В безлюдных улицах стоят;
В глуши разметаны без связи
Жилища смертных,
как-нибудь,
И суждено им в мире грязи
Весной и осенью тонуть.

Но, избалованные други!
Ужели не случалось вам,
Деля обидные досуги
По всем Петрополя концам,
В тот мирный край, хотя
случайно,
Стопой блуждающей забресть?
Туда – друзья – скажу
вам тайну:
Там можно сердце перевесть!
Идиллий сладкие напевы
Там клонят юношу к мечте,
И в благородной простоте
Ещё пастушествуют девы.