Анна Жильцова - Изложения

По указке и по разнарядке
Сверху список спустили:
Кто, кого и когда.

Напускная весёлость,
Па изящные
Утренней лёгкой зарядки
И пробежка

Давались почти без труда.

Дрожь да звон – стаканы о подстаканники —
Чай в плацкартном. Под гравий слетает страна.

Лётчик или танкист,
Пастушок из поволжских джазистов, —
Всe попутчики сплошь молодые да ранние,
И мораль пасторали полна.

Из прекрасных порывов
Славных ширококостных героев
Соткан воздух разреженный.

Зори стягами майскими жгут.

В этом реяньи разница стёрлась
Меж раем и роем,
Песни льются легко и затверженно.
На поверках фамилии ждут.

Вращают на ура
Вершители судеб
Всё попадающееся
Под стальную руку.

Бесстыжая пора:
При сорванной резьбе
Крутиться и внимать
Оваций громогласных звуку.

Не дальше чем вчера
Крещённые во тьме,
Слепые ждут
Прозренья по второму кругу.

Живут во грехе, не смущаясь нимало,
Иные, хоть грех приказал долго жить.
Живут – и с лицом от излишеств и оргий усталым
Других подбивают грешить.

Не сыщешь управы на ближних пороки:
Как в спальне – во всей наготе и красе —
В зашторенной черноте черепной коробки —
Бесстыжие! – эти – это – делают не как все.

Люди шли на маскарад.
Ночь светилась обещаньем.
Маскам был уже не рад
Каждый встречный. На закланье

Отправлялся континент
В грязные, как грех, траншеи.
Слов и смыслов контингент
С перебитою трахеей —
По опушкам, по жнивью, на разъездах и в аллее.

Сглазили
Тысячелетье.
Газы. Газы. Газы.

Время от времени надо печатать опровержения.
Желательно – на первой странице и крупным шрифтом.

Читатели жизней чужих,
Вы недопоняли!
Всё было не так. Или – совсем не так.
Или – всё ещё может сбыться.

Не верьте сенсациям —
Читайте опровержения!

Кто знает:
Может, знак поменяла та ненависть,
То животное отторжение?
Кто знает:
Может, не Ватерлоо, а Бородино —
То жестокое поражение?
Кто знает:
Может, всё ещё может сбыться?

На выучку! К начисто, к напрочь забытой
Матчасти младенчества, млечной игре —
К молчанию новеньких робко-маститому
В беззвучия чудном и чёрном труде.

В неназванном мира и неназываемом —
Гнездовья значений. Лелеемый грай
Зеницами, звеньями, звонами скажется —
Лишь рот в изумленьи себе зажимай.

Молчки и молчанки – подспорье поспорившим
О «быть иль не быть». Не вопрос!
Живою шпаргалкой, копейки не стоившей,
Язык точно к небу прирос.

Беззвучно в изгнаньи бессмыслицей признаны
Все «против» и «за». Не указ
Незваное слово для смыслами избранных,
А зов. Кто горем разлуки горазд,

Ступай расскажи, что сия за напасть:
Взрастить возвращенца – и через границы
Полей запылённых на плаху явиться.
На счастье – на сечу – во власть.

Верховный Главнокомандующий
устал.
Ему приснился собственный ребёнок
в луже крови.
Мартовский снег, растаяв на пороге,
Потёки на полу нарисовал.

Грачи бунтуют. Чернь и Петроград
Полны брожения. Весенний сок измены
Пульсирует в висках и деревах.
На всех фронтах – распутица, распутье и размены.
На всех устах – укоры, кара, крах.

Река вскрывается, как рана с гнойником.
Лёд тронулся и надломился у излучин.
Великий и проклятый год —
Река Великая —
Великий город Псков —
Идём на Дно —
Великое Прости
утопленников, вёсен и уключин.

И поутру
его рука протянется
к перу.

Мгла могил да сугробы надгробий:
Как мертвецкая, память полна.
А слова, сумасбродны и скорбны, —
Камнем в пропасть – на розыски дна.

И стремглав, без отскоков от стенок,
Всё быстрей устремляясь к ядру, —
В бездну ту, что бессмертием снится в застенках
И бездонной зовётся в миру.

Намокнув, обварившись и крошась,
На запотевшем блюдце развалившись,
Блестит бисквит.
Тенистым крошевом карандаша,
Где света акварель сквозит,
Едва намечен контур сада.
Спасибо, нет.
Спасибо, нет – не надо
Больше чаю – оставьте на потом,
Для тех, кто подойдет чуть позже,
Кто подойдёт вот-вот,
Рукой неловкой разведя
Зелёных листьев клейких бездорожье.
Смотрите: со смеху сам пол дрожит,
Щекоткой бликов толстопалых растревожен!
Остаток дня лучащимся клубком
Свернулся на веранде, как котёнок.
Растрёпанный, что эта бахрома, закат —
И запах сладким залитых клеёнок.

Порочный круг. Невинный обруч.
Прочат
Устало гости долгие лета.

Вон та – скатила в луг;
Вон та – скатила в омут.

Очень

Болит
Отнятая рука —

Отнятая по перстень.
Безымянный
Немеет палец.

– Как распух!
– Стащить!

И мылом, маслом —
Облепляют тайну.

Cкользит

Серсо
Сердец.

Какая же тоска

На именинах сменщиц!
Ведь сменили
Саму себя
Самой собою ж.
Без следа…
Прощать нам велено
Врагов своих —
Самих себя.
Простились

Два взгляда
В зеркале.
– Сюда! Скорей сюда!
Кричат подруги дочерей.
Там, под столами,
Прячутся дети.
С неба
бежит вода.

Какая спесь небес!
Спесь – словно совестливость.
Как всё запущено! —
Залившееся краской торжество.

Словно бы
радость
добрых:

Румянца пятнами
пошедшая
Прозрачная счастливость —

Так добрые стыдятся
Неслыханного счастья своего.

На блесну, на живца, на живительный проблеск
Неуёмной надежды за рябью пучин
Покупаются люди – крючковою болью
Заглативший наживку ту только и жив.

Всё наверх и наверх, через толщу волненья,
Кто-то тащит нас в небо, за жабры ведя.
И немая – мольба, и немое – боренье,
Чешуёй горят краски, и тонет земля.