Сергей Самсошко - Х-юмор. Юмористические пародии на стихи современных поэтов

Тот, у кого ума было побольше,
Был скромным, на ражон не пёр.
Терпенье проявлял, как можно дольше,
Но, если доведут, давал отпор.

К несчастью нашему таких сейчас немного,
Ведь нынче в моде полумужики,
И бабы – полумужики, и полужабы,
Всё реже, реже, реже мужики.

И горе-то моё совсем не в этом,
А в том, что я и сам полумужик,
Полухвастун, полупоэт, полукокетка,
И, к сожаленью, к этому уже привык.

Как-то странно изменилась
Жизнь моя с тех самых пор,
Когда Нечто мне явилось,
Заставляя жить бегом.
Я бегу, бегу, бегу,
Только под ноги смотрю,
Мир я вижу на лету,
Будто в скоростном бреду.
А куда бегу – не знаю.
Просто хочется бежать.
Вот достигну конца – края,
И тогда смогу сказать.
А пока, бегу, бегу…
Время близится к обеду.
Подкрепляюсь на ходу,
Чтоб не упустить победу.
Продолжаю я бежать…
Вот приспичило пописать.
На ходу пытаюсь снять
Брюки. Начинаю писать.
С сигаретою в зубах
Я бегу меж переулков.
Задыхаясь впопыхах,
Слышу шум сердечный, гулкий.
Пива делаю глоток,
Прямо так – без остановки.
Чувствую внутри хлипок —
Пиво плещется у глотки.
И бегу я не один,
Мы бежим с женою вместе.
Не хочу смущать мужчин, —
Без жены стою на месте.

Я с Музой, если честно, не в ладу.
Она ведь, как и я – ну, в смысле – баба.
Я вижу всю её коварную игру,
И чувствую, как душит её жаба.
Ах, я мечтаю только об одном,
Чтоб Муз явился мне в зените ночи,
И вдохновил меня своим музлом,
Чего сейчас мне не хватает очень.
Подруга – Муза отойди в сторонку!
На твоё место должен Муз прийти.
Давай, давай, а то, как дам вдогонку!
Не видишь что ли? – нам не по пути.
Явись же Муз!
Наполни даму вдохновеньем.
Я прогнала твою подругу прочь,
И жду тебя с великим нетерпеньем.
Ты, только ты способен мне помочь!
Вот кто-то постучался в двери – он ли?
Нет – это снова Муза в дверь стучится.
Вот надоедливая барышня! – Не спится?
Уже давно соседи все умолкли,
А ты!
Ох! Не одна? А это кто с тобой?
Старик печальный весь, такой седой?
Ужели это Муз, такой небритый,
Как будто бы совсем – совсем забытый.
Я думала, что ты моложе будешь.
Такой покрепче, и с осанкою прямой.
Я думала ты страсть во мне разбудишь.
А так, видать, придётся мне самой.

Стихи писал, пока писались.
На ветке птички улыбались.
Я строго пальцем им грозил,
Они заржали, что есть сил,
И крыльями за животы схватились,
Так над поэтом поглумились.
Я день писал, я ночь писал,
Пока совсем уж не устал,
А птички рядышком сидели,
Тяжёлым бременем глядели.
Я откупорил им вина.
Плеснул в пенал из-под пера.
Себе налил бокал с верхушкой,
И стали отдыхать мы дружно.
«Тебе, Поэт писать не надоело?»
Одна из птичек вопросительно пропела.
«Ведь их никто поди и не читает,
Не говоря уж – кто их понимает?»
И я, признаться, крайне удивился,
Как будто мне кошмар какой приснился.
Кто видывал такое чудо в мире,
Чтоб птицы с человеком говорили?!
Я нервно в ухе пальцем ковыряю,
Затем глаза от страха протираю,
А птички улыбаются и пьют.
«Проснись, Поэт!» – мне весело орут.
С тех пор вина я больше не касаюсь,
И стихотворством впредь не увлекаюсь.
Не лёгкий это труд – стихи слагать,
Так можно и рассудок потерять.

Минуты мнутся.
Мнутся дни недели.
Помялся мой вечерний сарафан.
Помялась простынь на моей постели,
И даже муж помялся, что на ней лежал.
Помялся помидор – он переспелый.
Но всё равно отправлю его в рот.
Хоть он помятый, всё же он вкуснее,
Чем, скажем, гладкий и шершавый бутерброд.
На улице стоит моя машина,
Помятый ВАЗ – 2107.
Он спереди помят, ещё в бочине,
И сзади он помят почти совсем.
С приветом улыбается сосед мой,
Помятою улыбкою своей.
Он вышел из помятого подъезда,
Помятый, как три тысячи чертей.
И кстати, я скажу вам по секрету,
Что мы живём в помятом мире, Господа.
И, если циркулем измерить всю планету
То, мы увидим, что помята и она.
И вот, узнав об этом интересном факте,
Решила я стихов насочинять.
Помятых правда, но зато как в сказке
Помятым довелось поэтом стать.

Поэты мнутся под критической прессовкой.
Кто в этом виноват? Кого хулить?
Им бы заняться самодрессировкой,
Тогда и не за что их было бы давить.

Ах, тяжела поэта ноша!
Неумолимо гнёт его в дугу.
И как не зарекайся, что мол, – брошу!
Она опять свистит в свою дуду.

О, Муза! Прекратите издеваться!
Имейте каплю совести подчас.
Поэзией не каждый может заниматься.
Особенно под руководством Вас.

Снимите цепи с слабого поэта.
А то, вот – вот отъедет на тот свет.
И пусть себе шагает он с приветом
Туда, где умственного перегруза нет.

Любезная, ну сжальтесь! – он ведь еле дышит.
И принесите кто-нибудь воды.
Смотрите! – он прям землю лижет,
Так напрягли поэта нашего труды.

Вот ведь случается беда в подлунном мире!
Отправят мальчика словесно воевать.
И сколько их таких уже зарыли?
Нам остаётся лишь предполагать.

Расставляет капканы на мысль Критик.
Призван он на борьбу с Графоманом.
Он – ни как они все – Нытик,
А суровый воин с мозгами.

Я-ива. Я-рябина.
Я-кедр. Саксаул.
Я-северная льдина.
Я-город Аль-Кабул.
Я-рог от носорога.
Я-брызги на ветру.
Я-бородавка Бога,
Или кукиш в ноздрю.
Я-масло для мотора.
Я-скрип от колеса.
Я-надпись на заборе,
Или собачья вша.
Я, в общем, кто угодно,
Но только не поэт.
А что, сейчас ведь модно
Быть тем, кого и нет.