Юрий Грум-Гржимайло - Ствол ручья. Стихи разных лет

Не поверю, что в руке синица
Лучше всех небесных журавлей,
И пора уже угомониться
Не душе – романтике моей, —

И, презрев невзгоды и ненастья, —
Всем, кого любил я и люблю,
Я скажу:
«За обереги счастья
Жизнь свою и вас – благодарю!»

Постарайся постичь, что такое Любовь,
Возвращаясь домой переулочком узким,
Находи среди хлама на дне коробов
Пожелтевшие письма,
Как нежности сгустки.

Постарайся…
А, может, не надо,
Зачем
Будоражить напрасно покоя остатки?..
Но желает Любовь
Счастья – даром и всем! —
Как к руке,
Прикасаясь к забытой перчатке.

Дождусь ли я своих мгновений,
Иль в протяженности глотка
Узнаю, стоя на коленях,
Лишь цену сухости песка?

Апрель стреножен холодами,
Не распахнуться поутру,
Но за джинсовыми задами
Весна на свой вернулась круг!

Еще чуть-чуть, совсем немножко
Тепло отнимет сапоги,
На стройных ножках босоножки
Пойдут выцокивать шаги!

Весенний подиум столицы,
Тысячелицье – узнаЮ,
Когда домой вернутся птицы,
А мы – потянемся на юг.

Апрель – весенняя закваска,
Презренный авитаминоз,
Снегов сползающая маска
В апофеозе первых гроз,

Апрель – ты трель и прель земная,
Так начинай весенний хор,
Пусть снова молодость снимает
С макушки головной убор!…

Природа средней полосы
Совсем не то, что дерзость юга, —
В ней непокорных сил посыл
И настороженность испуга,

В ней оторопь косых дождей,
Прощальный птичий крик под небом,
Глаза чащобных ворожей,
До весен спящие под снегом.

Когда горячий южный конь
Сюда влетал во время оно,
Самой природы Рубикон
Вздымался перед ним заслоном,

Лесных тропинок кружева
Сплетали гибельные сети,
По пояс вставшая трава
Вас хоронила, юга дети…

Природа средней полосы —
В ней не отыскивай изъяна,
Дай Бог и нам ее красы
Увидеть взглядом Левитана…

Асфальт, расчерченный на «классы»,
И – непривычные – вдали
В снегу чернеющие кляксы
Полуоттаявшей земли.
Звенящей прихотью капели
Опять пятнается пальто,
Настырно солнце лезет в щели,
И воздух – за глотком глоток.
Пусть с каждым днем полнеют полдни,
Небесный шире окоем,
Весне – пора!
по зимней сходне
Уходят заморозки днем.
Под прошлогодним стеблем ломким
Зеленый кроется налет
И наледи хрустящей кромки
Хрустят, когда весна идет.
Влезает томная облезлость
На крашенные спины крыш,
И пробуют коты железо
Весенней мартовской поры.

Наполненные солнцем дни
Тепла расплескивают щедрость
И желтизной лимонной цедры
Потоки света льются вниз.

Покой запущенных аллей,
Горячий и шершавый мрамор,
Шатер побеленного храма
И тишина госпиталей.

Фамилий громких долгий ряд
О днях минувших много скажет —
Вот-вот подъедут экипажи
И в залах свечи загорят,

Где ордена и эполеты
Любили дамские шелка
И пели славы на века…
Но все ушло в теченье Леты…

Лишь воздух так же густ и пьян.
А дом господский за забором
Который год ласкает взором
И реставрирует бурьян.

Тверской бульвар… Он помнит очень много,
Привыкнув за столетья к именам.
В его судьбе не пожелать иного,
Чем быть причастным к разным временам.
И мы с тобой идем неспешным шагом
Под чистый взор его зеленых глаз,
И к площадям незавершенной сагой
Густых аллей протянется игла.
Тверской бульвар… Мне хорошо с тобою
Плести шагов и разговоров нить,
И признаваться перед всей Москвою
О том, что снова хочется любить.
И пусть листва мне шепчет о разлуке,
О том, что будешь ты верна не мне.
В ладонях я твои ласкаю руки —
Дай, Боже, им хорошего вдвойне.
Тверской бульвар, запомни нашу встречу.
Когда вернусь, о ней мне расскажи…
Я вновь пройду с тобой за долгий вечер
Своих воспоминаний этажи.
Мечтам моим не суждено сбываться,
Но не хочу тоски печальных дум —
И верю я, что на аллее счастья
Свою любовь когда-нибудь найду…

Над откосом бронза льется звуком,
Взгляд летит и падает в простор,
Нынче в мире встречам и разлукам
Стало тесно с некоторых пор.

Церковь загорожена лесами,
Древний парк раскопками изрыт, —
Небо вдруг затянет облаками
Вовсе не по правилам игры.

Что ты хочешь – царство иль полмира
На виду у здешней красоты?
Ешь банан и наслаждайся пиром,
Слушай звуки дивной чистоты,

Уносись душою без оглядки
Над тугой излучиной реки,
Мы еще с тобой играем в прятки,
Но метки небесные стрелки,

Мы уже повязаны сердцами,
Как бы ты не поднимала бровь,
И сидит на склоне рядом с нами
Крохотная девочка – Любовь.

Под пытливым взглядом этой крохи
Ощущаю привкус седины
И тебя.
Ты из другой эпохи,
Мы с тобой похожестью больны,

И каким-то непонятным чудом
Искривились, сжались времена
Я в тебя был занесен оттуда,
Как и ты занесена в меня.

Вечернее метро всегда одно —
В случайных встречах, будничных заботах.
А я смотрю задумчиво в окно,
Надеясь встретить близкого кого-то.
Еще нам можно малость пошалить:
Нечаянно отчаянно прижаться.
А тем, которым надо выходить,
Подсказывает дверь: «Не прислоняться».
На пластике – металла серебро
И станции размечены кружками,
И черное подземное нутро
Зелеными встречает огоньками.
Под городом проносится состав…
Еще немного – я тебя покину,
И ты, так мне ни слова не сказав,
На остановке вдруг посмотришь в спину…

В переходе играет мальчишка,
Под ногами футляр примостив,
И его одинокая скрипка
Незнакомый выводит мотив.

Вдруг под гулкими сводами тонко
Затрепещет она под смычком
От любви, как смешная девчонка,
На свиданье спеша с пареньком.

Мы пройдем и положим монеты,
Может быть, постоим у стены,
На душе сохраняя просветы
От живущей на грифе струны…

Вот здесь венчался Пушкин с Гончаровой.
Венчались Александр и Натали.
Большого Вознесения основа
Спустилась к алтарю на твердь земли.