Борис Ильин - Стихотворения о природе

© Борис Ильин, 2017

ISBN 978-5-4485-5769-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

горький лук

живучий семижильный

в золотистой коже застывает

он к себе бессловно зазывает

то зеленый

значит вешний лук

золотой

а значит лук осенний

березы чтоб

зверье бы тоже чтобы

ухало и рычало

чтобы пень в опятах прыщаво

чтобы теплый день

день влажный

в распятых по земле листьях

в огненных по небу облачных лисах

с настенного ковра

слетала паутина пыли

ходили к реке

на древесной коре высекали:

здесь мы были

на коже телесной

морщины складки угри

волосяные массивы

под кожей костяные углы

река рекла: здравствуй прохожий

знай хрупкость ледяного ковра

все что не выдержит лед

стерпит кора

а иначе бы решили

то и жизни бы лишили

а так живешь себе поживаешь

как вошь

а хоть и вошь

а лучшего и не пожелаешь:

голодными спать не ляжем

а страх

страх здесь необходим

страх важен

чего ты рыба ты молчалива

ты глазом прозрачным

по левую сторону

и по правую

так молчит рыба

а сеть дырява

а вода речна

ну что ты право

попробуй держаться дна

как в дубовой роще

ветер серый хватающий за бок

стволы облетающий

и в серости одиночество роста гадкость:

деревянные чужие тела

их внушительное уродство

толстая кора

скрывающая уязвимую гладкость

скрывающая родство и отчество

гололед

каблуки перебирают

по скользкому зеркалу земли

ход свой перевирают

замри замри

будь перед природой кроток

в кружении этом

кто обнесенный ветром?

тверд чей подбородок?

взгляд лишь лучист

это ли отраженье

прошлого отторженье ныне и здесь?

луч это взвесь без тела

через миры летела

ей они не милы

ей чтобы свет сгустился

чтобы зрачок сократился

а дальше молчок молчок

и теплота конечная

беспечная щедрость

и на тропе лесной

ветки сухая трость

(она не зацветет весной)

и листьев с выгнутыми спинами

подножный хруст

а ночью

глазами желтыми совиными

луна глядится в небо

и в пруд

лес облетел как облез

и ветер сквозь ветки

лира земляная огромная

откроешь рот

дыра сквозная бескровная

вибрирует и звучит

закроешь

он через глазницы

ему нет разницы

то стонет то урчит

жарко и сыро в лесу

шапку гриба лизну

горечь и маслянистость

видимости зернистость

нежность невинность низкость

когда бабка его умирает

он знает: смерть бессмертных не выбирает

и глаза он трет а не вытирает

глаза его сухи

лишь бронхит в груди извлекает звуки

двадцати лет отроду человек себе не соврет:

нечему течь

время застыло

изнутри бьется живая

сила эта сила его не убьет

вот оно

гнойное родное свое

смотри

вот сердечную мышцу свело

вот разлука временная навек

еще немного и станет светло

хороша его дорога

смотри наверх

и никогда не угадаю

когда и в чем я проявлюсь

когда мне скучно я плююсь

когда я голоден чихаю

газету я тогда читаю

когда во сне себе я снюсь

и эти выскоки и вскоки

душевных трепыханье фибр

всегда в свои приходит сроки:

копаю ль яму пью ль кефир

забор ли от соседа строю

то вдруг не поведу и бровью

а то уж сам горю как страсть

но кладку продолжаю класть

я научился той науке

когда беда идет на руки

котенком черным шерстяным

с урчаньем твердым жестяным

я разучился и разулся

наелся выспался надулся

и толст как вафельный пломбир

я таю наблюдая мир

и мира вкус прохладен сладок

но липок

приторен осадок

а против человека точка

от темечка до ноготочка

я между пальцами грибок

улыбка мелкая

кивок

я волос на краю обмылка

я чей-то голос

только чей?

каких таких вещей?

мы не одни

слышишь дыхание за стеной

это человек одевается

человек времени не теряет

человек превращается в перегной

следит за временем

время свое проверяет

и время при нем

время никуда не девается

равнинный ветер ограничен

возвышенностями земли

и звук проникший органичен

к чему здесь человек привыкший?

а большего мы не смогли

вот деревянный стол сырой

стена малиновая сруба

дух деревянный за стеной

вот лето вышедшее грубо

ложись в нору свою сурок

во сне смотри кино о лете

как теплый ветер не суров

как хорошо на этом свете

крепите заморозки лес

сияй насквозь желток холодный

и звук равнинный похоронный

себя о мертвом лете лей

в шкафу берцовой кости белизна

а в голове ущербная луна

и за щипцом бандитский посвист

заходит холод словно сельский вор

вцепилась пыль в невыбитый ковер

к развязке недочитанная повесть

отдать входящему свое тепло