Редьярд Киплинг - Стихотворения

Когда новобранец идет на Восток,
Он глуп, как дите, а уж пьет — не дай бог,
И он же давится крестам у дорог,
Сосунок, не обученный службе.
Не обученный службе,
Не обученный службе,
Не обученный службе —
Службе Королевы!

А ну-ка, юнец, не обвыкший в строю,
Нишкни да послушай-ка байку мою,
А я о солдатской науке спою,
О том, как поладить со службой.
Как поладить со службой…

Не вздумай, во-первых, таскаться в кабак.
Там пойло штыку не уступит никак,
Нутро продырявит, и дело — табак,
Поди, не порадуешь службу.
Не порадуешь службу…

Холеру могу обещать наперед.
Тогда, брат, и капли не взял бы я в рот.
С похмелья зараза тебя проберет
И в дугу так и скрутит на службе.
Так и скрутит на службе…

Но солнце — вот это всем бедам беда!
Свой пробковый шлем не снимай никогда
Или прямо к чертям загремишь ты, балда,
Как дурак ты загнешься на службе.
Ты загнешься на службе…

Если взводный, подлюга, на марше допек,
Не хнычь, точно баба, что валишься с ног,
Терпи и не пикни — увидишь, сынок,
О пиве заботится служба.
Позаботится служба…

Упаси тебя бог от сварливой жены!
Всех лучше, скажу я, вдова старшины:
С казенных харчей потеряешь штаны
И любовь не сойдется со службой.
Не сойдется со службой…

Узнаешь, что с другом гуляет жена, —
Стреляй, коли петля тебе не страшна.
Так пусть их на пару возьмет сатана,
И будь они прокляты службой!
Будь прокляты службой…

Не равняйся по трусам, попав под обстрел,
Даже бровью не выдай, что ты оробел.
Будь верен удаче и счастлив, что цел,
И вперед! — как велит тебе служба.
Как велит тебе служба…

Если мимо палишь ты, ружья не погань,
Не рычи на него: косоглазая рвань!
Ведь даже с тобой лучше ласка, чем брань,
И друг пригодится на службе!
Пригодится на службе…

А когда неприятель ворвался в редут,
И пушки-прынцессы хвостами метут —
Прицела не сбей, не теряйся и тут,
К пальбе попривыкнешь на службе.
Попривыкнешь на службе…

Твой ротный убит, нет на старших лица…
Ты помнишь, надеюсь, что ждет беглеца.
Останься в цепи и держись до конца
И жди подкреплений от службы.
Подкреплений от службы…

Если ж, раненый, брошен ты в поле чужом,
Где старухи живых добивают ножом,
Дотянись до курка и ступай под ружьем
К Солдатскому Богу на службу.
Ты отчислен со Службы,
Ты отчислен со Службы,
Ты отчислен со Службы —
Службы Королевы!

В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной,
Шагаю я в бурых крагах, мой бурый мул за спиной,
Со мной шестьдесят бомбардиров и — милым толстушкам честь —
Тут гордость Британской Армии, все лучшее, что в ней есть, — тсс, тсс!

Ведь наша любовь — это пушки, и пушки верны в боях!
Бросайте свои погремушки, не то разнесут в пух и прах — бабах!
Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак;
Не хватайся за меч, не пытайся утечь, нет от пушек спасенья никак!

Нас гонят туда, где дороги, но чаще — где нет дорог,
И лезешь, как муха по стенке, нащупав ногой бугорок.
Лушаев и нагу смяли, с афридиев сбили спесь
Мы, пушки, — две батареи, двум тыщам равные здесь, — тсс, тсс!

Ведь наша любовь — это пушки…

Не тянешь — будь благодарен: научим жить на земле!
Не встанешь — ну что же, парень, патрон для тебя — в стволе.
Так делай свою работу без спеху, не напоказ,
Полевые части-не сахар? А ну, попотей у нас — тсс, тсс!

Ведь наша любовь — это пушки…

Над нами орлиный клекот, рокот реки, как гром,
Мы выдрались из чащобы — лишь скалы да снег кругом.
Бичом полосует ветер, и вниз по степям летит
Скрежет и скрип железа, тупой перестук копыт — тсс, тсс!

Ведь наша любовь — это пушки…

Колесо по Лезвию Неба, и Бездна у самых ног,
А путь, распахнутый в вечность, прямее, чем твой плевок,
От солнца и снега слепнешь, рубаха — выжми да брось,
Но намертво полрасчета в старуху нашу впряглось — тсс, тсс!

Ведь наша любовь — это пушки…

В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной,
Карабкаюсь в бурых крагах, мой бурый мул за спиной.
Где шли мы — мартышкам да козам и то не дознаться, кажись.
«Родимые, тпру-у! Снять цепи! Шрапнелью! К бою! Держиссь!.. Тсс, тсс!»

Ведь наша любовь — это пушки, и пушки верны в боях!
Не вздумайте лезть в заварушки, не то разнесут в пух и прах — бабах!
Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак;
Хоть под землю засядь, там тебе и лежать — не спасешься от пушек никак!

«Эй, Джонни, да где ж пропадал ты, старик,
Джонни, Джонни?»
«Был приглашен я к Вдове на пикник».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Вручили бумагу, и вся недолга.
Явись, мол, коль шкура тебе дорога,
Напра-во! — и топай к чертям на рога,
На праздник у нашей Вдовы».
(Горн: «Та-рара-та-та-рара!»)

«А чем там поили-кормили в гостях,
Джонни, Джонни?»
«Тиной, настоянной на костях».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Баранинкой жестче кнута с ремешком,
Говядинкой с добрым трехлетним душком
Да, коли стащишь сам, петушком —
На празднике нашей Вдовы».

«Зачем тебе выдали вилку да нож,
Джонни, Джонни?»
«А там без них нигде не пройдешь».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Было что резать и что ворошить,
Было что ткнуть и потом искрошить,
Было что просто кромсать-потрошить
На празднике нашей Вдовы».

«А где ж половина гостей с пикника,
Джонни, Джонни?»
«У них оказалась кишка тонка».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Кто съел, кто хлебнул всего, что дают,
А этого ведь не едят и не пьют,
И вот их птички теперь клюют
На празднике нашей Вдовы».

«А как же тебя отпустила мадам,
Джонни, Джонни?»
«В лежку лежащим, ручки по швам».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Приставили двух черномазых ко мне
Носилки нести, а я в них на спине
По-барски разлегся в кровавом дерьме
На празднике нашей Вдовы».

«А чем же закончилась вся толкотня,
Джонни, Джонни?»
«Спросите полковника — не меня».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Король был разбит, был проложен тракт,
Был суд учрежден, в чем скреплен был акт,
А дождик смыл кровь, да украсит сей факт
Праздник у нашей Вдовы».
(Горн: «Та-рара-та-та-рара!»)