Марта Кобец - Борзопись. Стихотворения

ты прости меня, моя земля,
я тоской испепелён-
сердце воет через край-
страшен бесконечный сон-
я искал её одну средь бед и вод-
что кипит луной в моём ребре-
своё сердце вырву-засияет небо во весь рот
чёрной синью в серебре.

покидает моя музыка вместе с сердцем в гондоле.
оставляет меня на песке в дикой боли.
швыряет шлюпку.
бинты и костыли.
воняет хлором.
разорван пояс.
жизнь в две могилы
по морю.
прощаюсь с космосом.
душа расстреляна
богом в лоб.

когда-нибудь мы посидим только вдвоем -подышим..
поглазеем во все глаза вдоль-поперёк.
мда..вот так. надо ж. дожили. выжили.
и трем друг друга о бок бок.
какое странное свиданье – неуклюжее=чужое.
ладонь в ладонь пускает родственный поток.
нам оказалось проще в свою кровь
влить случайного прохожего
и незнакомца тонны горя-
вот только нашего- а нашего с тобой=
высокого волшебного красивого серебряного-золотого —
никто не смог

у моих не рожденных детей
глаза сумеречной зоны.

нет иного выхода
чем обнулить всё к чертовой бабке-
вещи имеют память-
поменять метры-поменять платье-
уедем вместе. будем класть фундамент-
я хочу от тебя детей-
давай родим детей-
господи, я так устала-
я так устала, господи,
не рожать от тебя детей..
ну посмотри в зеркало-
посмотри на меня-
мы как тональности
одноименные
одного лекала..

солнце ухало в горизонт-
сердце по небу бегало-
дом искало.

и я не позволяю себе думать и фантазировать о нас никак
я знаю точно и наверняка
что наша встреча сотрет любые до в песок и пыль
и разнесет все перед в прах
мы будем жечь друг друга
как новых молодых два солнца
или зарубим ледниками страха новой боли
и истечем вином друг в друга
транслируя зеркально влажность изумруда
и кротость средиземноморья
испепеля-
и новое рожденье
да здравствует-
освобождены
(а-
ну и да-
ты знаешь
никто ее еще не целовал —
ту самую-
что справа
сверху со спины).

ты всё воюешь-всё воюешь..
с своим прошлым.
я уже успела дожёлта ссохнуться и постареть.
мечты и грёзы..:
всё о нас.
о нашем о земном о внятном настоящем и наощупь взрослом… —
мечты.
как время беспощадно, милый мой..:
от пункта «хотеть жить» до пункта «умереть».. —
становится синонимом
размытия границ и различается едва.
ты всё воюешь.
соревнуешься.
и борешься.
я приближаюсь.
от пункта два
и к пункту номер два.

нет нити к речи-
ни к предплечьям.
антибог.
эрзац культуры-
зеркалит монолог.
размыто отображенье-
плывет пузырь.
имажинизм иссяк-
все впечатления разгаданы-
и крылья не полетом заданы-
а вяжут позвонки скелета,
чтоб донести до ямы-
не огорчать чтоб маму.
где ране возле пульса зияла дырь-
теперь паучья конура.
еще четыре дня и-
лето.

я живу у окна.
на ладони неба.
ты молчишь. над
– ламывая ребра.
и в углу луна-
белым горем.
на ладони у окна-
море.
я живу в углу.
я пою молитвы.
на ладонь всех лун
по миллилитру.
подоконник-style.
подоконник-угол.
я не перестал.
я живой средь кукол.
там в прорезь двери
попадает зайчик-
если встать и при-
открыть карманчик-
луч войдёт насквозь,
опрокинув осень-
и цветами гвоздь
упадёт об\=оземь.
утечёт луна
восвояси.
ты верни меня-
не возвращайся.

она хорошо пишет.
она хорошо дышит.
вздымает грудь.
глаза её чёрны
хочу с нею в окна
шагнуть.
лететь крылами
обнявшись в талии
как пить.
потом животиком
прильнуть к животику
любить.

она говорит:
здесь нет никого-
и черпает серебряную воду из моего колодца.
она говорит:
песчаное чёрное дно-
и в чистое небо моё взмывает солнцем

и мне не дороги уже совсем слова твои, их печаль-
им больше нельзя верить: они изъездили сотни сотен дорог и тысячи тысяч лиц-
каждое из которых стало теперь всего лишь сухая печать-
чтоб содрогать пыль с книги, да не ради влажных ресниц.
(ни одно из которых так и не прозвучало, (даже срывом),
в телеграфном проводе, —
(как я их берёг!:
как старик свой миг, —
но ни одно из них —
ни вышибло меня из сна,
ни вздёрнуло как висельника —
не разорвало линий —
не состоялось
ни одно из них).
я убрался вон из города
(чтоб отыскать начало),
но не знаю, зачем дальше жить:
мой герой оказался безрук, мой поэт оказался безротым:
серебро всё пошло на ножи,
инкрустированные ржавым мёдом.
(а как же хотелось счастья, мой друг..
как же хотелось..до рвоты.)

кровь вывешена по столбам смолой.
ветер ушел искать чистое бельё.
небо удавилось в прихожей через дверной проём,
землю оставив черной вдовой.
скрипнула половица скрипочкой —
смычок-дурачок – не смыкается.
не плачь, цыпочка:
испортишь платьице.

и я ушел от тебя.
по железкам в линию.
гнить травой
ушел. от тебя.
чтоб не слышать имени —
сошел вниз головой.
искать гибели
ушел от тебя
по железкам в линию.
пропах смердячей тоской.
ушел от тебя.
по железкам в линию.
над москвой
солнце кроет
черным инеем

самая гадкость – когда уже даже не страдаешь.
влага высохла. горло трухой.
душа отошла. выдохлась.
в теле гул да головная боль.
самая гадкость – в этом мире такое тело легко прокатит:
ладное, с точеной костью, с мраморными предплечьями;
белое и чистое – что рождественская скатерть —
белое и чистое – как в гробовом скворечнике —
на всех сразу хватит.

люди вымерли – осталась только музыка.
я закрываю глаза – оставляю лишь слух.
то, что прежде мне было кровными узами —
на сегодня жужжание, даже не пчел, – мух.
как же просто (божественно отказаться от плоти) —
лечь и течь. (течением волн. колебанием децибел) —
как тебя: я не выпустил – ты не выдержал на самой высокой и последней ноте —
как меня – ты в этой жизни так и не сумел.
время льется. и переливается :
как бензинная пленка
(радостью, потому что весной).
горько мне. я грущу.
лишь слепая швея улыбается:
серебром зашивает небосвод надо мной.