Михаил Курсеев - В мире сказок Х. К. Андерсена. Сказки

Кай и Герда каждый день
Часто под аркой встречались,
Там, где от зелени падала тень,
Вместе они сочиняли.
День им в разлуке не жить,
Так их любовь и крепчала,
Кажется, сила, чтоб их разлучить,
Вряд ли на свете сыскалась.

Вечером тёмным однажды зимой
Герда с Каем вместе играли,
Смотрят: снежинок кружится рой,
Словно кругами на месте витает.

– А королева как и у пчёл
Есть у снежинок большая?
В книжке про улей всё я прочёл, —
Бабушка слышит от Кая.
Парень, что знал, всё сообщил,
Как там и что у пчёлок бывает:
– Только та в улье всё время сидит,
С роем своим совсем не летает.

Молча сидя у окна,
Герды бабушка вязала,
На вопрос простой она,
Улыбнувшись, отвечала:
– Королева у снежинок есть,
Она самая большая,
Но на землю нашу сесть,
Та не может, в облаке летая.
Заглянув в окно, мороз дыхнёт,
Расписной узор оставит,
В ночь на Новый год
Всё сугробами завалит.
Не скрывая Герда свой испуг,
Робко бабушку спросила:
– Королева, может, вдруг
Залететь и к нам решила?

– Пусть попробует сюда,
Посажу её на печку,
И растает вся тогда, —
Заявил всем Кай беспечно.

Скрыв в глазах немой укор,
Каю волосы погладив,
Бабушка сменила разговор,
Штору чуть в окне поправив.

Поиграл немного с Гердой Кай
И домой к себе умчался,
Выпив на ночь сладкий чай,
Спать почти уже собрался.
Но, взглянув ещё в окно,
Кай задул почти все свечи,
Он увидел в клумбе, как чудно
Кто-то был луной подсвечен.
За окном она была:
Удивительно красива,
Ослепительно бела,
Словно сказочное диво.
Светом звёздочки в глазах
Ночь как будто озарили,
Ни тепло, а только страх
Очи те в душе будили.
Ничего во тьме не говоря,
Подмигнула она Каю,
Тонким пальчиком грозя,
Вся снежинками сверкая.

Кай отпрянул от окна,
Сильно, сильно испугался,
Вдруг как птица белая она,
Вверх порхнула, страх остался.

День за днём прекрасней день,
У зимы весна права забрала,
Снег попрятался уж в тень,
Скоро лето и настало.
Зацвели опять цветы,
Птицы с юга прилетели,
Дети пели им псалмы,
Будто на Христа смотрели.

Летом как-то вечерком,
Кай за глаз рукой схватился,
– Мне надуло что-то ветерком, —
Вдруг он к Герде обратился.—
Погляди скорей мне, глаз
Ой, и сердце сильно колит,
– Помогу тебе, сейчас, —
Обняв Кая, Герда молвит.

Ничего там не найдя,
Всё прочистилось – решили,
Но осколки дьяволят
В Кая точно два вонзились.
Первый, тот затмил от правды глаз,
А другой же сердце заморозил,
Стало сердце льдиной в тот же час,
Так вот Кай творить и начал козни.

Всем друзьям он нагрубил,
Хвастал он чем мог пред всеми,
Что ценил, совсем забыл,
С Гердой ссорился всё время.
Это тролля страшное стекло,
Два от зеркала огрызка
Вытворять большое зло
Стали просто, без изыска.

Вновь настала в городе зима,
Как-то утром спозаранку,
Где ребячья кутерьма,
Прибыл Кай, тащивший санки.
Все цеплялись сзади за возниц,
И неслись на привязи куда-то,
Прыгнув быстро в санки свои ниц,
Незаметно сзади, воровато.

Тут себе возницу Кай стал ждать,
Что на площадь въедет споро,
Он готов цепляться и гонять;
Появились сани скоро.

Скачут кони – хвост дугой,
Сани белые въезжают,
Сделав круг, затем другой,
Зацепиться дали Каю.
И за город с ветерком
Понеслись, как будто сами,
В шубе белой кто-то и с кнутом,
Правит белыми вожжами.

Испугался сильно скоро Кай,
Дёргать стал свою верёвку,
Отвязал, нащупал санок край,
Никакого только толку.
Хоть одну б молитву прочитать
Захотел в тот час в движении,
Начал «Отче наш» он вспоминать,
Вспомнил только «умножение».
Санки также быстро всё несли,
Кай лежал, со всеми уж прощаясь,
А снежинки в воздухе росли,
В куриц белых превращаясь.

Вдруг все кони, резко враз
Дыбом замерли, замолкли,
Из саней, сверкнувши блеском глаз,
Дама вышла в белом шёлке.
Королева вся из снега – блеск.
И, сверкая под лучами,
Чуть ступая под морозный треск,
Посадила Кая в свои сани.
Мальчик трясся, сильно замерзал,
Но под снегом белой шубы
Он согрелся, почти спал,
Поцелуй, почуяв в губы.

Сердце коркой, твёрдым льдом
В тот же миг в груди покрылось,
Все родные, милые и дом —
Вмиг всё Каем позабылось.
Королева не казалась ледяной,
Как тогда в ночи холодной,
Говорить хотелось с ней одной,
Себя чувствовал свободно.
Так она прекрасна, хороша,
Краше будто совершенства,
Холодом не веяла душа,
Кай испытывал блаженство.
Всё, что знал он, рассказал,
Вспомнил только одни цифры,
Понял сам, что мало знал,
Всё смешалось: буквы, шрифты.

Санки Кая, захватив с собой,
В облака они поднялись,
В чёрной туче над землёй,
Лес и горы снизу расплескались.
Днём сверкал на солнце снег
Буря ночью ныла и стонала,
Волки выли, чей-то чуя след,
Кай лишь днём заснул устало.

Рассказ третий
Кай куда пропал? Не знал никто,
Герда сильно горевала,
Говорил там кто-то, где-то что;
Вся округа лишь гадала…

Один мальчик видел, как сам Кай
За большие сани зацепился,
Но пойди-ка там и угадай,
Где теперь он очутился.

Утонул, поди давно в реке
Только Герда всем не верит
И к воде спустилась налегке,
У реки спросить пришла на берег.
Чтобы речке подарить,
Туфли с берега бросает,
Тянет рученьки свои,
Реку просит, умоляет:
– Вот, возьми же туфельки мои,
Но скажи мне честно, речка,
Не видала ль где-то Кая ты?
Ну ответь одно словечко?

А река на берег лишь волной
Туфли красные выносит,
Ей сказав: – Нет Кая под водой.
И уйти скорее просит.

Но решила Герда, что река,
Не смогла забрать подарок с мели,
Два красивых башмачка,
Что к воде не долетели.
– Как бы туфельки мои
Бросить в реку дальше?
Ты мне, Боже, помоги, —
Герда молится без фальши.

С лодки счастье попытать
Герда вдруг решила,
Лишь успела в лодку встать,
Как от берега отплыла.
Герда плакать и кричать
Громко начала с испугу,
Воробьи лишь услыхать
Крик могли на всю округу.
По стремнине быстро вниз
Понесло её течением,
И приняв судьбы каприз,
Герда села со смирением.
Там в округе никого,
Башмачки лишь плыли сзади,
Только крики воробьёв,
Над речной просторной гладью.