Николай Шершуков - Вперёд, в Московию. Стихи и проза

А я живу, живу один.
В глазах «Берёзка» – магазин.
Там друг меня не пощадил,
Смеясь ей трусики купил.
И с поцелуем их взяла.
А мой испуг не приняла.
Но вот с тех пор уж больше я
Не набиваюсь к ним в друзья.

Российские бандиты
насилуют Кавказ.
Мюриды и джигиты,
чем поддержу я вас?

Рождённые в державе,
где мразь всегда права,
Будановы, Хайндравы,
как на полях трава.

А он не то что б счастлив,
свернувшись на бочок,
лежит в ногах у власти
пьянчуга мужичок.

Я разбудить пытаюсь
и бью его в бока,
но, видно, зря стараюсь
– уснул он на века.

Мы не Азия, мы – скифы,
безнадёжные притом:
всё твердим и верим в мифы,
что идём своим путём.

А Россия при народе,
нам с тобою на беду,
уплыла на пароходе
в восемнадцатом году.

Хитро и глуповато
Глядят они на мир,
Три брата «акробата»
Стукач, куркуль, упырь

И нет для них святого
И, значит, счастья нет.
И на двери подкова
Не сбережёт от бед.

На свете много лет и дней
живу неутомимо:
пусть жизнь проходит мимо
со стороны – видней.

Ах, Наташка, ах Наташка
что за чудная рубашка,
что за губы, ну а руки
– я возьму их на поруки

Не надо так печалиться, тужить;
ведь не пожар случился и не кража.
Не рады вы, что я остался жить,
но что же делать, Богу не прикажешь.

Имел я много смелости,
имел я и грехи,
но не хватало зрелости
чтобы писать стихи:

я путал разум с вечностью
и был мне свет не мил,
я слишком много нервничал
и кое как любил.

Приходит понимание
ко мне на склоне лет,
судьбой плачу за знание
– другой валюты нет.

Знаю, я глупец, но нету сил
Подчиниться своду ваших правил:
Если б я Россию не любил,
Я б, как вы, хвалил её и грабил.

Хорошо на свете белом жить,
Если душу можно заложить?
Но блажен, кто может рассмотреть,
– Выкупает душу только смерть.

Не думаю что дело здесь в проклятии;
Мы, просто, очень юная страна,
И в Третьем Риме будет демократия.
За тем вон поворотом ждёт она.

Горят в России старики
Уже который год.
Растут чертоги вдоль реки
И веселится сброд.

Дом престарелых «вдруг» сгорел.
И были люди в нём.
Кому достанется надел
Где лес и водоём?

Задумайся хотя б на миг,
России гражданин;
Из поджигателей лихих
Не пойман ни один.

А где то в стае у волков,
Волчица смерть ждала:
И там не кормят стариков;
Такие, брат, дела.

Если главный вор на троне.
Остальные все – в законе .

Люди для Земли, несчастный случай?
Может быть, они имеют срок?
Быдластью и бедностью измучен
Я усвоил вот какой урок:

Кто всю жизнь бросает мимо урны,
Жизнь свою скотиной проживёт.
Русский не успеет стать культурным
Это вымирающий народ.

Станет жить без помпы и безбедно
На краю Европы, московит.
Ведь развал империи последней
Переходом в качество грозит.

Всё живое занято игрою.
Все спешат, толкаясь и грубя.
Если я чего-нибудь, да стою
Я хочу Вам подарить себя.

Стану самой нужною игрушкой,
Без которой лучше и не жить.
Чтоб, какой то глупой погремушкой
Не смогли меня Вы заменить.

Не богат я и не очень ярок,
Может быть, ещё чего забыл,
Может я и вовсе не подарок
Только знайте, я Вас полюбил.

Илья и Глеб – (Глеб и Борис);
А Русь всё та, как не крутись:
Не то мы жнём, не в пору пашем…
Здоровья вам и предкам вашим.

Приходиться жить осторожно,
Такая планида моя:
С врагами поладить бы можно,
Но, вы ж не враги, а друзья.

В работе, скандалах и водке,
Не выросли вы до Мужей.
На вашей быдластенькой сходке
Мне нечего делать уже.

К лыжне имея неумение
бежала бойко, тем не менее;
отец узрел в простом падении
дочурке грозное знамение.

Он знал: его судьбина тоже
на счастье будет не похожа.

Земля из космоса, наверное, красива
Не стану спорить с теми, кто там был.
В свинарнике по имени Россия
Я был рождён и жизнь свою прожил.

Кто кричит, мол опыт не удался,
тот ГУЛАГом жизнь свою не мерил.
Виноват не Ленин, что трепался,
а народ, что Ленину поверил.

Снопы идей
и дураки,
Стада людей
и вожаки.

И что в золе
и тополя;
всё на земле
и всё Земля.

Мне ль бедой не захлебнуться,
Никогда.
Ты ушла, чтобы вернуться
Навсегда.

Ты ни в чём не виновата,
вот кольцо.
Я Иуду и Пилата
знал в лицо.

Ты прости, что вместо рая
видишь ад,
Я и в этом, дорогая,
виноват.

Видишь чаще век от века
рвётся нить,
где взять силы человеку
их простить?

В доме дочери уют,
меня в гости не зовут;
почему не нужен стал?
Я доиться перестал.

Мы не хотим судьбы иной
нам власть толкует.
Чубайс пугает нас войной,
а сам – ворует.

Всё твёрже шаг, идём вперёд
и ближе дали…
Стоит старушка у ворот,
а дом украли.

Придут весенние дожди,
уйдут напасти, —
стой у ворот и Бога жди,
иль новой власти.