Евграф Ророк - Собрание сочинений: Первый очерк

Пол же скрепит, много звериных копыт,
Стучат и стучат, весь дом обрушить грозят.

Собрался тогда человек оставить взбешённых навек,
Но снизойдя, покинул на время, щадя.

А царь средь зверей тот баран,
что деспотом был и славы желал.

Потом говорил, что прогнал,
Чуть рога не сломал!

Так продолжалось бесчинство зверья,
Прошло лишь два дня.

От голода бедные взвыли,
И небо просили, послать не царя,

А человека, что кормит всегда
И поит от брюха стада.

Услышал мольбу человек
И возвратился теперь для опек.

И видит такую беду,
Что можно придумать только в бреду.

Царя уж казнили давно
«Построить свободу, раздать всем зерно!»

Но равные доли, увы, не равны,
Есть те, кто сильнее умом всех других.

Коррупция в бале зверином, ведёт
– Построим свободу и мир, – Совет говорил.

И слышит такие же речи
Хозяин, что был в воротах замечен:

– Мы ведь могучие звери!
Прогнали двуногих, отяготели?

Сказал из Совета один, едва не рыча:
– Построим мы мир для себя!

Минули ещё пару дней
И вновь воротится, решил человек.

Теперь же земля без зверья,
Где демократия – там болтовня.

Ведь голод не внемлет
Брехня, есть брехня,

Она не съедобна!
Пустынна земля!

Неприкасаемых есть каста,
поныне их врачами нарекли.
Увы, они лечить могли,
за это и тянули… Короли!

Подумали о бедных?
Какой там… Каждый о себе!
Всё, продолжая говорить:
Мы нищие и в этом дне.

Карету золотую,
в кредит мы взяли, на века.
А замок в небесах,
мерещится у вас в глазах.

А то, что просим мы награду
за труд не лёгкий свой.
Должно быть стыдно существам,
ползти не нам, далече к вам.

Одна ведь цель важна для нас:
избавить вас от всех страстей,
от денег, и дурных идей,
что мы лечить, по сути, не сильны.

Корить могли за прошлые грехи.
Мол «частная» сейчас, всё те же лица.
Там и тут… они лопатами гребут.
Что в гос. больнице? За эти деньги не сравнится.

Был как-то случай, слышать вы могли:
– Работали врачи, как силы берегли.
Больной, что был ещё живой,
в горячке отходил на упокой.

Распотрошив беднягу на столе,
Достали мы чекушку, что потеряли при луне.
Ведь позабыта в пьяной ерунде,
На прошлом подвиге, на этом же столе.

– Кого убили в этот раз?
Спросил важнейший с хмурив глаз.
Он – громовержец! Не потерпит лиходей!
Спектакль для народа, без затей.

Ответ нести призвали лекарей:
– Не делай так, мой свет очей!
Подняв мизинчик как кулак,
Министр пожурил скромняг.

Ошибок полно, не сравнить!
Легка беда, народу бы забыть.
Поныне так, попробуй возразить.
Не тронь врача! Он может и убить!

Как бесконечно твоё бремя,
Ты скоротечно время!
Конец найти спешишь,
Твой путь неодолимый…
Скажи куда бежишь?

Врагом людей тебя считают,
А иногда убийцей называют
За то, что ты играешь,
Воспоминания стираешь
И предаёшь, но это ты скрываешь!

Как хитроумен план!
Быстрее скорохода
Ты, суть всего!
От года и до года
Тебя в твоей стихии не догнать.

Со временем о прочем забывают
И лекарем умелым нарекают.
Житейских будней, непросты труды.
Поможешь залечить суть ерунды?
Но как же излечиться от борьбы?

Роднится старость, усталость лишь осталась.
Скажи герой, ещё ведь молодой…?
Взгляни седой, как юность задержалась!
Она пыталась и, несомненно, постаралась,
но исчерпалась как поток, иссох исток!

А ты беги, и на эпоху не гляди
Соратник вечный, какой же ты беспечный!
Глумишься пред людьми,
Они отстали, и чередой одышке прокричали:
– Заклятый враг останься с нами!

Служило ты когда-то праотцам
И будешь также сыновьям!
Смекаем, ты желаешь нас предать,
А мы клялись тебя ценить,
Но забывали, не забыть.

В белом халате приверженец смерти идёт,
Он борется с хворью, но изредка в жертву дар принесёт.
И в этот нечаянный миг он шёл по тропе
В тот замок, что был на горе.

Устал бедный врач тянуть на себе
И сбросил на землю мешок, что взял на заре.
Немного дыхания перехватив,
Решил заглянуть, там шум ведь затих!?

Прошу отпусти нас! – услышал он тысячи глас.
– Не уж-то я зря убивал и души сюда собирал?
Потише друзья, отмерил вам час, именно я в этот час,
Улыбкой себя озарив, захлопнул мешок, шаг устремив.

Побрёл средь отчаянных мест, взирая на замок, что был впереди,
Взрыхляя родимую почву, всё тянется ярыми взгорьями след
по разу за раз, юность свою проклинал за то, что когда-то спасал.
Минуты бежали в года, и всё же бедняга добрался туда.

Смерив дыханье, в врата постучал, несмело крича:
– Услышь же меня, я готов возместить.
Спешу я к поручику смерти, что хворью готова тебя одарить.
Заслышал… Бессменный прислужник спешит отварить!

Скрипучие петли открыли порог, фигура вступила в окутавший смог,
До зала пройдя, закричал седой врач:
– Не место мне здесь! Я ношу свою оставлю сейчас, пожалуйста, взвесь!
Услышал бесплодный глас впереди, командное – подойди!

Скрючив спину, смерти подобно, к трону несмело врач подошёл.