Наталья Патрацкая - Стихи. Том 5. Время написания 2003

Спокойно потемнела кожа,
Все для тебя, все для тебя.
Сказать собой: «Люблю». Ты тоже
На мне осмотришь все любя.
Не трудно быть твоей богиней,
Но трудно быть, уж светит иней.

Для похудения съем таблетки,
Лекарства больше, чем еды,
Чтоб ощущать себя кокеткой,
Чтоб говорить, что лучший ты.
Не трудно жить в свои-то годы,
Но трудно быть милей на годы.

Звоню тебе не в первый раз.
Ты узнаешь, но удивился.
Ты ждал звонка и мой рассказ
Недели две и вот забылся.

«Привет! Привет! Когда одна,
когда одна ты будешь дома?
Уже звезда одна видна,
И на душе немного томно».

Проходят дни, года, недели,
Проходит быстро наша жизнь,
Без поцелуев и постели,
Но вдруг звонок: «Здорово, жизнь!»

Не знаю, право, но так надо,
Чтоб был один всегда, всегда.
Он позвонит и скажет:
«Ты как всегда моя звезда».

Мы где-то были и так долго.
Он где-то там, я где-то тут.
Весь разговор пройдет без толку:
Любви надежды не растут.

Я не хочу его коснуться,
Поговорила, вот и все.
Ах, это бывший мой касатик.
«Ну, позвони, привет, еще».

Город лесной, город родной,
Светлый, красивый.
Солнечный весь, небом, водой,
Зданиями синий.

Здания плывут, сказочный флот,
Как бригантины.
Мэрия вдруг как кашалот,
Зубы раздвинет.

Взмоет фонтан струйкой воды,
Облаком влаги.
Город родной, милый как ты,
В трепетном флаге.

Вижу красу новых людей,
Умных, спокойных.
Едут, идут в мир новостей
Честно, достойно.

Город живой тихой водой,
Словно весь вымыт,
Мертвой водой в годы войны,
Он будто вымер.

Выжил родной, встал он из сел
Белым и славным,
И в микросхемах прочно осел,
И в них стал главным.

Светлеет весеннее утро,
Прозрачное утро в Москве.
И в контурах крыш очень бодро
Сверкают лучи. На доске

Луч света совсем не ярок,
Хоть эта доска – козырек.
У утра короткие сроки,
И быстро проходит сей срок.

Пока светло – серое небо
Светлее за крышей домов,
Где спряталось солнце, что слепит,
А звук от машины вдруг смолк.

У утра есть звуки и солнце,
У утра есть птичий распев,
И ламп, выключаемых, кольца,
А звуки по лужам – припев.

Спасенье ищут в неизвестности.
А если стало все известным?
Не изменяя больше местности,
Вдруг закрываешь мыслей вести.

Закрылся мир, закрылись горести.
Здоровье копишь одиноко.
А может просто дело в гордости?
Боишься грубости? Однако.

Не хочется встречаться с обществом:
Все улыбнутся, кто-то клюнет,
Пусть интересы были общие,
Но не люблю чужие слюни.

Они как зависть очень липкие,
Чем выше мысль, тем больше колют.
Уж лучше вновь сидеть под липами,
Кленовый лист, иглой не колет.

Когда одна побудешь с мыслями,
И соберешь строкой, что гложет,
Готова новь сказать со смыслом ли:
Спасенье – стих – всегда, быть может.

Ты даешь такую силу,
Что взлетаю я,
Ты становишься мне милым,
Таю, таю я.

Ну, подвинься, опрокинься.
Господи, краса!
Взглядом всю меня окинул,
Словно небеса.

От затмения. От пленения,
Радостная тишь.
От любви одни волнения.
Ну, комарик, кыш!

От такого дорого
Трудно отойти,
Не найду себе другого.
Все, пора идти.

Положим шкуру мамонта,
Умоемся водицей.
В простой пещере каменной
Не видно четко лица.

Костер горит. Колышутся
Лишь тени от волнения,
Под сводами так дышится,
Как в древних поколениях.

Тепло здесь или холодно,
Уютно или нет,
И сытно здесь и голодно,
Но здесь москитов нет.

Баран над жаром крутится,
Все меньше, тоньше, ярче,
И шкура точно кружево.
Снимай с углей, Команчи!

И зубы в мясо врезались,
И рвут и мечут губы.
И зубы, точно фрезами,
На части мясо губят.

Пройдем еще по мостовой.
Ты не споткнулся?
Здесь был когда-то постовой.
Ты, что замкнулся?

Отметим двадцать лет любви
Забытой фразой,
Из памяти ты позови
Любви рассказы.

Пройдем по старым пустырям
Любви и быта,
Поклонимся монастырям
Полузабытым.

Ты видишь, там идет трамвай?
Был на подножке?
Тогда иди быстрей давай!
Подставил ножку?

Кому? Коряге, корни чьи
Глядят сквозь землю?
Да, мы с тобой давно ничьи.
Я мыслям внемлю.

Сорок три – тридцать четыре
И плывет жара.
Душно очень как в квартире.
В воду, что ль пора?

Проезжай дорогой этой,
там ты проезжал.
В светофоре мало света?
Тормоз завизжал.

По оврагам, по корягам
Пролегла она,
Как ее дорога. Рядом
Леса седина.

Остановка как парковка
И лесной пейзаж.
Шины – это не подковка.
Что на счастье дашь?

Сорок три – тридцать четыре —
Это он и я,
Сорок три – тридцать четыре —
Стали мы родня.

Поссориться с тобою невозможно,
Весь день проходит, словно на игле,
И на душе так пагубно, тревожно,
Плохая мысль, как мячик у Пиле.

Не надо мысли вбрасывать в ворота,
Мне тяжело, я не ворота, нет.
Не дам тебе, я милый отворота,
Но без тебя так быстро гаснет свет.

Тебя люблю? Быть этого не может,
Но без тебя, помилуй, плохо мне.
И мысли что-то лишнее итожат,
И тяжесть пробегает по спине.

Вернись, пойми, все было так случайно.
И ты догнал, и вновь, похоже, мой…
Как будто бы корабль вновь причалил,
И рядом, рядом, рядом ты со мной.

И все на месте, мяч уснул в воротах,
Футбол примолк, забыта третья мысль,
Пойду теперь, вдруг захотелось… шпроты,
В душе все спит, и ты, достигший, высь.

Нет, мы с Вами не встречались,
Не бродили под луной.
Вспышкой молнии венчались,
Но не с Вами, был другой.