Антон Митнёв - Двойная сплошная. Стихотворения

Лидия:

Не верю я тому, что слышу!

Мой сын стал оборотнем, низшим изо мрака слуг!!!

Душа моя от горя из тела чуть не вышла…

Ты о какой любви толкуешь тут?!

Любви между отбросами, зверями?!

Велиар:

По-разному ведь каждый любовь-то понимает…

Порою ненависть и злоба любовь так ярко выражают!

Инициация ж его…

Да, стал сынок заправским ваш убийцей…

И жадным пожирателем всего…

Всего живого, что убить сумеет…

И волчий нрав его с убийством каждым матереет…

И наслаждение от смерти становится сильнее…

Он гордость своего отца!

Лидия:

Тираде этой нет конца!

Ко мне ты Элиана приведи.

Но Бельфегора смерть отметь ты впереди.

Судьбу сынка сама решу я,

Что делать с волчьей этой шкурой…

И помни, раб извечный мой:

Осмелишься явиться с поникшей головой

От неудачи,

Твоей судьбой распоряжусь иначе!

Тебя отправлю в царство я теней.

И участи не будет ужаснее твоей:

От голода, от жажды неутолимой выть, метаться станешь,

Коль мой приказ вдруг не исполнишь или обманешь!!!

Велиар:

Теней загробных познавать я не намерен танец…

Приказанное выполню, поверьте…

Вампирское моё пусть дальше бьётся сердце…

Дуэт Бога Света, дислоцирующегося на Земле, главного защитника Мироздания, и его верного, но несколько ограниченного в интеллекте друга, предводителя викингов.

Амадео:

Твои советы глупые отрину!

Не буду слушать, даже не проси!

Безумия ты явного вкусил!

Бурр:

Упрямство выбиваю тем же клином!

В опасности твой сын и Базелея!

Их прах над Мирозданием развеют,

Смешают с прахом тысячи миров

Давно всем нам известные злодеи!

И грянет Бытие в тартарары,

Не выбьешь коли ты из головы

Своей упрямой истины пустые!

Уж изменились правила игры!

Амадео:

Прости меня, дружище, но – увы!

Я не дозволю, были чтоб мертвы

Два юных сердца по вине моей!

Бурр:

Твоё упрямство видело свет дней

Задолго до тебя уж самого!

Трещит башка моя вся оттого,

Что будто в стену древнюю я ею

Ломлюсь и бьюсь, в отчаянье смелея!

Дружище, слушай, кто из нас двоих

Времён задворков обтирает пыль?!

Ведь это ты меня обычно учишь

Наукам впереди идущих лет,

Чтоб становился я умней и лучше!

Ужель обратный вытянут билет?!

Ужель твоей души в том теле нет,

А в нём моя безумствует душа?!

Амадео:

Моя душа со мной и хороша.

Но твой совет, исходит он, однако,

От выжившего из ума вояки!

Не думаю, что ты вполне в себе,

И в курсе перемен, которые в судьбе

У сына моего, невестки будут точно,

Коль я приму совет твой, «дельный» очень!

Стареешь, друг, и оттого не знаешь

Последствий слов твоих, ты их не представляешь!

Бурр:

Я на коленях пред тобой!

Что, изменить сумел настрой?!

Иль вправду друг мой боевой

Сошёл с ума, миров герой?

В уме внезапно повредился,

До бабской тупости скатился!

Вниманья чтоб его добиться,

На нём уж должен я жениться?!

Амадео:

Ты прав. Ночами мне не спится.

Тревога сердца рвёт границы,

Кричит и бьётся хищной тенью…

Мой сын как будто смерти пленник…

Бурр:

Заложник страхов и тревог —

Опасен нам безумный Бог!

Чем душу мыслями терзать,

Позволь ей действовать, решать!

Амадео:

Достаточно с меня нотаций!

Или прикажешь простираться

Перед тобой теперь уж мне?!

Плотиной взгромоздиться на пути лавины —

Потока красноречия, присущего лишь

Деревенской болтовне?!

Бурр:

Вернулся брат мой боевой!

И лучший друг опять со мной!

Поймёт меня он с полуслова.

Итак, вот плана-то основа…

Шепчет на ухо Амадео.

Амадео:

Да, но Гадир…

Бурр:

Устроим старику неведенья мы пир!

Заботой об эффектах эликсира.

Ну, типа сделать чтоб его

Побезопасней и получше…

А помнишь, он решил тогда,

Что завязал с алхимией навеки?

Но мировая грянула война

И выбила всю дурь из человека!

Сейчас хоть прошепчи ему на ушко,

Хоть прокричи ты целым миром,

Мол, снова дочь исчезла, – не услышит!

Амадео:

Не буду спорить я, дружище.

Атлантов царь и вправду очень занят.

Открытье предстоящее его зовёт и манит.

Корпит он над созданьем нового рецепта

От смерти духа эликсира, чудо-средства…

Бурр:

Ага! Хлебнул бурды его волшебной —

И вмиг утихли мысли, нервы,

Себя не узнаёшь, ну точно подменили!

Все слабости вдруг стали экой силой!

И в павших душах возродится свет!

Ой, не могу, смешнее веры нет!

Амадео:

А мне, ты знаешь, интересно:

А будет эликсир полезен

И действенен для жителей любых миров?

И для людей, и для существ иных основ?

Бурр:

Сдаётся мне, узнаем скоро!

Старик похвастался вчера —

Отрава новая почти готова!

Мечтатель он! Наивный фантазёр!

Улучшить хочет бытия природу!

По мне, Гадир – отъявленный позёр.

Уж сколько знаю я народу,

От слабостей своих никто не жаждет отказаться!

У многих слабость – это сила, с которой что там Бог,

Сам чёрт решит считаться!

Амадео:

Ого! Я от восторга пьян!

Дружище Бурр, что происходит?!

Неверен ты своей природе!

Где деревенский грубиян,

Где викинг мой, умом простой,

Что коротал веков застой

Во времени ушедших разворотах?!

Стоит передо мной

Философ!

То эликсира тонкие пары

Твою склонили к переменам душу!

Не вёл ли опыт наш алхимик над тобой?

Но хватит нам уж бить баклуши.

Тьма надвигается безжалостной бедой!

Пора вступить в интриг кровавый бой.

Хоть ненавистен хитрости мне ход,

Но изменяться склонен даже Бог!

Трио оборотней, планирующих подчинить себе все миры, извечный семейный треугольник: отец, сын (рождённый от оборотня королевой амазонок) и его соблазнительная су… извините, супруга.

Альмира:

Фу! Хватит, мальчики, остыли!

Обиды под хвосты спустили!

Страстей умерьте вы накал,

Клыков прикройте свой оскал!

Иль для того меня зовёте,

Чтоб раны все на вашей плоти

Зализывала я и лепестками розы

Кровавые вам подтирала сопли, слёзы?!

Бельфегор:

Она права. Нутром ведь самка чует.

В страстях напрасно наших мы кочуем.

Пора нам разработать план захвата

Земли, что перед нами виновата.

А братец мой, вампирчик Велиар,

Великой силы растерял уж дар!

На старости в маразм буйный впал

И под начало бабское попал!

Гниёт он в рабстве хитрой потаскушки,

Той, для которой все миры – игрушки,