Владимир Ващалкин - Избранное

На струнах мая солнечных играй!..
Тебе ль грустить, года перебирая,
Когда, в восторге шалом обмирая,
Зовёт скворец в черёмуховый рай!

В саду дыхание весны,
В саду земли истома,
И тают утренние сны
У старенького дома, —
И льётся здравица скворца
В разлив тепла и света,
И жарким щебетом певца
Душа моя согрета.

Мы не будем спорить ни о чём, —
Просто сядем под ветвистым клёном,
Наблюдая, как идёт с поклоном
Летний день за солнечным лучом…
Как сияет воздух и звенит
Над ростками с благотворным соком!..
Думой доброй, – светлой и высокой
Улетая в солнечный зенит.

С духом от духа
Природы Творца
Радостно плоти
И в поте лица!

Тревожный, долгий, пламенный закат
В бессоннице твоей не виноват,
И зрение напрасно не кори —
Пустынных улиц тусклы фонари.
Там кто-то затаился или спит,
А страх безмолвия тобой испит…
В проём окна сквозит из-за гардин
Немая тьма, в которой ты один.
Да-да, один… Тебе немало лет,
И как же горек привкус сигарет!..
И всё томительнее сердца стук
В твоей обители сердечных мук.

В последней затяжке моей сигареты
И жажда, и горечь ушедшего дня.
Довольно бродил я по белому свету,
Да вот занесло в безысходность меня.
Чем больше увидел, тем горше потери.
Быть может, у вечности нету утрат?
А я только мигу летящему верю:
Сгорит сигарета – останется яд.

С кем-то бы встретиться, поговорить,
О чём-то душевном, добром, хорошем…
Я неурядицами огорошен,
Чаят невзгоды меня уморить.
Мне б искушение перебороть
Немилосердных суждений и взглядов.
Мне не сочувствия с жалостью надо —
Жаждут участия дух мой и плоть.
Выйду на улицу – в зной ли, мороз —
Мне улыбнётся случайный прохожий:
– Веришь ли, братец, ты в промысел Божий?
– Верю, спасибо тебе за вопрос.

В далей даль смотрю мечтательно,
Плыть хочу на Занзибар,
Где на кожу замечательно
Лёг бы бронзовый загар.
В благодатный край кокосовый,
Где живётся без забот,
С мускулистыми матросами
Унеси меня, вельбот.
Чтоб под солнечною ласкою,
Там, где стуж российских нет,
Показалась жизнь мне сказкою,
Милым сердцу белый свет.

Желал ли я подобного конца?
И свет, и тень мои тасуют лица,
И перед вечностью не преклониться,
Не относив тернового венца!

Небесному, душа моя, внемли!..
И не роняй напрасного упрёка
На лоно материнское Земли,
Где ты, душа, как прежде, одинока.

Едва заблещет первая звезда
И отстоится запах сенокосный,
Меня опять тревожат поезда,
Топча разъезд лавиною колёсной.
И под колёс ритмичный перепляс,
Когда над полем месяц дивно светел, —
В мой скромный дом приходит звёздный час,
Который я когда-то не приметил.

Довольно весело на колеснице дней
Беспечной юности нестись, кочуя,
В сияньях грёз своих и призрачных огней,
Ничьих страданий на земле не чуя.
За вереницей лет всё тягостнее груз
И всё ухабистее путь и круче,
И нет в помине вдохновенных муз,
И седока изрядно тряской мучит.
И кто-то намертво хватает под уздцы
И норовит ссадить и посчитаться,
И скорый правят суд, увы, не мудрецы.
Увы, опять несутся вскачь паяцы.

Я грусть свою не разделю ни с кем.
Кому сказать о выстраданной доле,
Когда в плену своей сердечной боли
Всю жизнь я строю замки на песке?
И только в майских всполохах зари
Деревьям – мой рассказ исповедальный…
О сад духмяный в белом платье бальном,
Доверием меня ты одари!

Ты помнишь, мой ангел, светлейшие плёсы,
Сияние солнца в прозрачной волне?
Волна отражала русалочьи косы,
И взгляда смущение виделось мне.
Мы плыли неспешно по воле теченья,
И сами, казалось, избрали свой путь.
Когда потускнело протоки свеченье
И стала похожей водица на ртуть?!
Боюсь, мне уже не дождаться ответа,
И, видимо, больше уже никогда
В зелёном раю первозданного лета
Нас не околдует простая вода.

Может, поверить мне хочется очень
В то, что с тобою встречался я где-то
В лунных аллеях таинственной ночи,
Изнемогающей в запахах лета.
В неизъяснимом сиянии лунном
Всё было странно, загадочно, зыбко
Там, где я был изумительно юным,
Там, где была твоя нежной улыбка.

Ещё не всё я ей сказал,
Не вымолил прощенья взглядом,
А удаляется вокзал,
Заворожённый снегопадом.
Всё обречённей стук колёс
С неумолимым их движеньем,
С мольбой, летящей под откос,
И скорбным в стёклах отраженьем.

В оркестре небесном есть горны и альт,
Литавры и трубы его громогласны.
А звуки рояля воздушны и ясны
В дождинках, летящих на гулкий асфальт.
Во всём поднебесье звучит попурри
Таких непохожих по стилю мелодий,
И, дань отдавая затейливой моде,
О жанрах с любимой держу я пари.