Нина Горшенина - Стихи

Падёшь ли ты стрелой пронзённый,
Иль до небес сумеешь вознестись.
Иди всегда тропой непокорённой
И в спутники тебе – любовь и жизнь.
Ты видишь, там за синими горами
Сиянья нежного искристые лучи,
Где воздух чист и свеж под облаками
Туда дойди, чтоб ни было в пути.
Не совратись, увидев злое злато,
Шагай смелей сквозь пропасти и рвы
Ты смел и храбр, ты верь и вера свята
Тебе помогут – ты всем помоги.
И храбреца, отважного солдата,
Готового на помощь всем прийти.
Не тронет злая участь, злая трата,
А отступив, ещё и скажет: «Что ж – иди!».
Легка твоя ли будет ноша
Иль тяжело шагать придётся сквозь кусты,
Ты помни обо мне и помни —
Роща свободы, счастья, жизни – впереди.

В небесно-нежной синеве
На тонких веточках невидных
Горят огни, как на Неве,
А это кисточки рябины.

Как салют на День Победы в мае
Кисти невесомые рябины
Падают, как будто бы над нами
Краски рассыпаются живые.

Золотые листья облетели
Очень рано, очень, очень рано.
И алеют кисти в синем небе,
Как незаживающая рана.

Из лета в осень сразу очень трудно.
Зимы дыханье студит руки, сводит грудь.
И только любовь согревает,
Надежду вселяя в мой путь.

Золотые листья под ногами
Разлетаются, смешно кружась.
Очень рано, осень, очень рано
Ты ко мне подобралась.

Ты обнажённою передо мной предстала.
Да, ты красива жизнь, но иногда,
Бываешь зла и беспощадна.
И бьёшь порой и силы надо, чтоб устоять от твоего удара.
Ну кто сильней? Ты? Или жажда к жизни?
Да тот глупец, кто борется с тобой.
Я за тебя борюсь и в этом сила
Со мной пойдёшь дорогой ты одной.
Я жить хочу и буду, так, как надо,
Не буду плакать, падать и скулить.
А горе, что приносишь и не радость
С тобой сумею разделить.
Так знай, красивая злодейка,
Пока живу я – ты во мне живёшь
И всё, что ты во мне посеешь.
Пусть не сейчас, а всё-таки пожнёшь.

Не смог с тобой я слиться воедино
В тебя войти, в тебе остаться жить.
Не смог тебя я нежностью наполнить,
И вот я одинок, гоним и дик.

В себя вобрав всей музыки красоты,
Я не сумел их и в тебя вселить,
И вот, безумной нежностью напоен,
Я без тебя, но жажду быть и жить.

Едва пробьётся лунный свет сквозь сумрак тёплый,
Вливаюсь в волны гибкой тишины,
И отдаюсь во власть безмолвной ночи,
Её красой пленён, лишённой суеты.

И пусть всегда со мною образ томный,
Безвольно мну я шёлкову траву,
Земли внимаю тёплому дыханью
Сливаюсь с ней и с нею сладко сплю.

Могу ли чаще я писать,
Чтоб обо мне узнал ты боле,
Чем я хочу тебе сказать,
Что был бы рад делить с тобою.
Но нет, но нет, неровен час
И я судьбу свою открою
Уж лучше я умру один
Под тенью неба роковою.
Я сам того хотел мой друг
И сам за все в ответе.
Ты безмятежен, я разбит.
И нет мне жизни в этом свете.
Хотел я мир постигнуть сей,
И был он предо мною.
Ты для меня открыл его
Другою стороною.
Смотрел я, видел и вбирал,
Все что хотел вобрать.
Я много понял и узнал.
Жизнь можно ль рассказать?
Увидел я, что каждый счас
Умеет лицемерить.
А в ум, в уменье и в добро,
Скажи мне, кто готов счас верить?
Жестока, зла была судьба,
Открыв мне всё же эти двери.
Я получил своё с полна,
Но, кажется, принять сумею.
Я вдруг подумал —
Может быть и нету в том беды,
А может я смогу так жить,
Так думать как они.
Другим я буду в рот смотреть,
И делать как они.
Другие мысли у меня,
Другие будут сны.
Да нет, уж хватит, знаешь —
Ведь это все пустое.
Я не смогу так, не смогу
Всегда с собою спорить.
Но умирать я не хочу,
Я не один – ведь ты со мною.
Ты не жалей, что я узнал
Лишь самое плохое.
Зато я знаю – плохо я
Смотрел на все живое.
Сквозь лжи завесы, клеветы,
Теперь уже восстанет,
Та жизнь, где люди, чьи умы
Меня понять заставят,
Что жизнь хорошая не станет
Лишь потому, что хочешь ты.
Сама тебя любить не станет,
Если не любишь ее ты.
Прости мне друг мои сомненья,
Прости несдержанность души,
Нет, для себя я не потерян,
Нет, для меня всё впереди!

Березкой стройной, белоснежной,
В платочке чисто – золотом,
Ты долго нам казалась нежной,
Была нам долго дорогой.
И нам понадобились годы,
Сквозь восхищенье красоты,
Увидеть, что на белом фоне
Так ясны чёрные черты.
А чуть копнув тебя поглубже,
В серьезном деле иль в беде,
То лишь нутра коснуться нужно,
И утонуть в расчёте и гнилье.
Нет не глупа, умна и пусть красива,
Красиво ты умеешь рассказать,
Заговоришь любого, и ни дива,
Что не тебе, а нам готов он будет отказать.
А все равно звенят твои сережки,
Волненьем наполняя тишину.
Твои подружки, не знакомые березки,
Тебе вникая, внемлют и поют.
Но может ты несчастлива без нас?
Но может хоть чуть – чуть тоской и болью
Разлука с нами все ж отозвалась в твоем сердечке?
Иль уж все пустое!
А может это мы, упрямы и горды,
А может в нас укрылось что – то злое
И демон страшный нам засел в умы
И мы посеяли в тебе зерно гнилое.
Как жаль, что все случилось с нами,
Ведь только в жизнь мы вошли,
И ты раскрылась перед нами,
Обличье скинув ложной красоты.
А ты? И ты. Сейчас стоите рядом,
И обе против нас убеждены,
Нам страшно жить, а вам,
Вам вряд ли будет ясно,
Чего страшимся мы,
Чему останемся верны.

Время, текущее равномерно и непрерывно
Казалось, ничего не несло за собой.
В пространстве он был человеком временным,
Как я и ты – и все – таки он был не такой.
Не пытался себя из природы выделить,
Самосознанья скользящую нить ухватить.
Старался как можно быть нужным кому – то
И жил для того, чтобы жить.
Он не был ни стойким, ни сильным,
Не видел он четко ту цель,
К которой хотел бы стремиться,
Но всё же он знал, что хотел.
Он давно уже витал в том античном мире,
Где запомнились ему звуки дивной лиры.
И постылой службы суть не смогла отнять
То, что нравилось ему и что было мило.