Сергей Шевелев - Серебряный крест [СИ]

— Гляди-ка, и сигареты мои нашлись, что ваши холуи два дня назад прикарманили, — усмехнулся Виктор.

— Помилуйте, Виктор Иванович, зачем вы так! Обычный обыск только и всего. Видите, я знаю как вас зовут, и откуда вы — тоже знаю с точностью до нескольких лет. Документ этот на ваше имя выдан в июле тысяча девятьсот девяносто девятого года и годен до две тысячи третьего. Так что нетрудно догадаться…Одно мне только непонятно, каким образом вы — капитан русской криминальной полиции — оказались в здешней глуши. Хотя, если честно, я несколько изумлен и еще по одному поводу: форме самого удостоверения. Российский имперский орел, триколор… Такое впечатление, что большевикам в вашем СССР настал конец, или я не прав? Если так, то это очень радостная весть…

— Знаете что, уважаемый, — сказал сквозь зубы Полозов, — что там настало, и когда, — это нам видней; во всяком случае, Россия была, есть и будет, и всяким мерзавцам ее не доконать, так что давайте не будем заниматься политграмотой. Это, во-первых…

— А во-вторых?

— А насчет этого я уже говорил. Лично я отказываюсь с вами беседовать до тех пор, пока вы не представитесь и не дадите подробных объяснений по поводу всех имевших место событий. Тем более что вы всего лишь несколько минут назад сами говорили, что готовы обменяться информацией.

Собеседник Полозова на секунду задумался, а затем картинно махнул рукой.

— Ну что ж, хорошо, я принимаю ваши условия! Тем более что вы действительно правы: необходимо знать имя человека, оказавшего вам гостеприимство…

— Точнее, в чьих руках мы сейчас находимся, — уточнила Селена.

— Не иронизируйте, фройляйн, это так не идет к вашему умному милому личику. Я же сказал, что все будет зависеть от вас и вашего спутника. Итак, разрешите представиться: штандартенфюрер СС Макс Венцель, год тысяча девятьсот шестьдесят пятый…

Нельзя конечно сказать, что услышанное поразило Полозова словно удар грома, ибо в глубине души он уже был готов к чему угодно, но все же по спине пробежал непроизвольный холодок. Этого еще не хватало на их с Селеной головы! И ведь, похоже, этот тип не врет. Во всяком случае, то, что он из второй половины двадцатого века — абсолютно очевидно. Везет же Селене на встречи, черт побери! — два дня назад познакомилась с самым настоящим поручиком петровской эпохи и шведским мальчишкой-корнетом, который их же и капитально подставил, а вот теперь, нежданно-негаданно на сцене появляется еще один персонаж — недобитый гитлеровец на службе короля Карла. И каким его только ветром сюда занесло, хотелось бы узнать.

Виктор искоса взглянул на Селену. Девушка, словно не в чем не бывало, сидела в своем уголке и с интересом глядела на Венцеля. Ну что ж, попробуем поговорить, авось, что из этого и выйдет…

— Вот тебе на, настоящий штандартенфюрер? — притворно изумился он. — А я, честно говоря, думал, что вашего брата почти и не осталось вовсе. И каким же образом вы здесь оказались, милейший!? Сидели бы себе где-нибудь на вилле под Мюнхеном, а то и на ранчо в Аргентине или в Уругвае — ваших там, говорят, много после той войны обосновалось, прячась от возмездия, цветочки б выращивали или еще чего под чужим именем, а вы, надо же, в восемнадцатый век попали, да и тут опять против России поперли. Поменяли одного хозяина на другого, не так ли?

Штандартенфюрера его слова абсолютно не смутили. Он совершенно спокойно взял из пачки сигарету, прикурил ее от свечи и, выпустив клуб дыма, благосклонно заметил:

— Неуместная ирония… Насчет хозяев, хочу сразу заметить, что со смертью фюрера не погибла арийская нация. Ну а покойный Адольф, честно скажу, сам во всем виноват: слишком много допускал ошибок, за что и поплатился. Я же своему мундиру никогда не изменял и не изменю, посему и чин свой не забываю, герр Полозов.

— А совесть вас не мучает, штандартенфюрер? За тысячи тех — убитых, замученных в ваших застенках?

— Я солдат, герр Полозов, и я выполнял приказ, — резко ответил Венцель. — А что касается гестапо, то это не по моей части. Лично я всю войну работал в СД — это служба безопасности партии. Занимался вопросами внешней разведки.

— Хрен редьки не слаще! А тогда как прикажете понимать вот эту оперетку с мундирами, драгунами, шпагами и прочей бижутерией? — ехидно поинтересовался Виктор.

— Обстоятельства, Виктор Иванович, обстоятельства! — засмеялся Венцель, вновь с наслаждением затягиваясь и поудобнее устраиваясь в кресле. — Вы бы, оказавшись на моем месте, я думаю, тоже не отказались. — Он озабоченно посмотрел на дверь. — Ну где эти бездельники? Столько времени ходить за несчастной бутылкой вина…

Словно услышав его слова, в комнату зашел Пипперброк с подносом, на котором стояла оплетенная пузатая бутыль и три стакана. С поклоном поставив поднос на столик у камина, корнет молча удалился.

Венцель разлил вино по стаканам и жестом предложил его собеседникам.

— Выпейте, господа, рекомендую. Это «Токайское» пятилетней выдержки, великолепный вкус, смею заметить. У здешнего трактирщика неплохой погребок. Прозит!

Он поднял стакан и с удовольствием отхлебнул глоток. Увидев, что Виктор и Селена не пьют, штандартенфюрер сделал обиженное лицо.

— Ну же, господа, или вы думаете, что здесь вас отравят? Выпейте, а потом я вам расскажу о себе, сделаю, так сказать, первый шаг на пути к взаимопониманию.

Полозов кивнул Селене и, взяв скованными руками бокал, отхлебнул ароматный напиток. Вино действительно было отменное. Девушка немного помедлила, но затем, без особого удовольствия последовала его примеру.

— Ну теперь валяйте, Венцель, приоткройте нам глаза на здешние тайны, да и на ваше появление в здешних краях заодно! — весело сказал Полозов, рассматривая на просвет стакан с золотистым напитком. — Да, вы правы, «Токайское» что надо; давненько, если честно, не приходилось пробовать; больше, знаете ли, приходится сорокоградусную…

— Рад, что вам понравилось, — Венцель взял с камина пачку сигарет и протянул Виктору. — Угощайтесь. Вы уж извините, что распоряжаюсь вашим добром, но если его расценивать как трофей, то я имею на это полное право. Знаете, оказывается, в конце века в Петербурге будут делать неплохие сигареты. А вот мой запасец, к несчастью, был невелик. На месяц лишь и хватило. Табак тут встречается великолепный, но все это не по мне… сигары, трубки, — штандартенфюрер скривился, — а то еще более того: нюхательный, жевательный…

— Вам не кажется, что мы немного отклонились от темы, — небрежно заметил Полозов.

— Ах да, простите, одну минуту!.. — немец поднял глаза к потолку о чем-то размышляя. Виктор тем временем сделал пару жадных затяжек. Тут он прекрасно понимал этого фашистского недобитка: уж насколько хорош был табачок у Лужина, да вот только привыкнуть к нему надо время, особенно если всю жизнь травишься сигаретами с фильтром.