Андрей Рымин - Древо I. Пожиратель

Писец! Увернуться от ответного удара, или отбить его тем же клевцом я не успеваю. Это чудище быстрее и опытнее меня. Прощай, Фая. Прощайте, друзья и враги. Прощай мир Великого Древа. Прощай жизнь!

Я даже не успею приземлиться после своего дурацкого прыжка. Лапа-коса уже летит ко мне. Я зажмурился.

Дзынь! Толчок отбрасывает меня от края стены. Звонкий звук ударов камня о камень. Застывшим оловянным солдатиком я, подпрыгивая, качусь по рядам трибун вниз. Интуитивно активировал свою способность второго ранга, окаменел, затвердел. Статуя – сцуко!

Осознав, что падение прекратилось и моё тело неподвижно лежит на одной из лавок, сбросил панцирь. Судорожный вздох, и уже стою на ногах, выставив перед собой клевцы. Глома поблизости нет. Поднял глаза. Вон он падла! Носится наверху заведённой юлой, машет лапами, прыгает из стороны в сторону. Людей рядом нет. По крайней мере живых. Все, кто успел, разбежались. На других участках стены тоже кипит бой, но там сектов пока удерживают снаружи. Прорыв только здесь. Что он мечется – сука зелёная? Потанцевать на костях своих жертв решил?

Стоп! Там кажется ещё кто-то есть. На мгновение включил шурс. Точно! Замедлившаяся картинка обрела дополнительные детали. Вокруг глома скачет фигура поменьше. Мастер-Кио! Вот это скорость у чувака! В обычном режиме такого хрен разглядишь. Настоящий марвеловский Флэш. Но даже он не может одолеть секта.

А время идёт. Ресурс наставника тает. Но хуже всего то, что по ноге-лестнице паука на стену взбираются муры. Уже четыре… Нет, пять коричневых гадов цокотят лапками по камню настила, разбегаясь в стороны. Серьёзная брешь в обороне. Такую нужно срочно заткнуть. Тот самый случай, когда наша группа скоростников должна всё бросить и коллективно контратаковать врага.

Делая первый прыжок на ряд выше, краем глаза заметил, что к бою наставника с гломом подключился ещё один человек. Грай! Само собой тоже на шурсе, подлетел к секту сзади и шарахнул клевцом. Не достал. Проворная тварь увернулась. Но отвлёк и позволил мастеру-Кио нанести точный удар. Выпуклый фасетчатый глаз секта лопнул. Глом взревел индюком и прыгнул вниз на трибуны сразу через несколько рядов лавок. Продолжая клекотать и шипеть, чудище бросилось в сторону группы целителей, что расположились мобильным мед.пунктом чуть ниже.

Не достанешь, урод! Я ближе. Перехвачу! Бросился секту наперерез, но меня обогнали. Спешившие к месту прорыва с других краёв арены скоростники как раз поднимались навстречу глому. Тайре, Рангар и еще трое парней в чёрном. Все уже ушли в шурс. Выглядят шакалами решившими напасть на медведя, но косолапый ранен, а стая она и на дереве стая.

Сект застыл в нерешительности. Одним глазом он тоже видел неплохо. И, похоже, даже умел считать. А что, если… С короткого замаха я метнул один из клевцов, целя в голову твари. Сторона, с которой я подхожу, в слепой зоне.

Есть! Оружие воткнулось в зелёную бошку, и лапы секта тотчас подкосились. Глом рухнул и принялся барабанить по камням и дереву лавки всеми конечностями. Этот танец мне уже нравился больше. Пляши, пляши, тварь!

Уоууу! Мёд мне в рот! Что происходит? Я запнулся на полушаге и опёрся рукой о стену яруса. Нахлынувшее внезапно блаженство охватило всё мое существо. Настоящий оргазм! Просто слов нет. Колени подогнулись и я уселся на лавку. Что со мной? Попытался прислушаться к себе, но всё уже кончилось. Вот это глюкануло так глюкануло. Медленно поднялся. Сердце колотится, воздуха не хватает. Продышаться скорее. У меня тут бой рядом идёт.

– Ступень что ли поймал?

Тайре протягивала мне клевец.

– Есть такое, – выдохнул я, наконец догнав, что сейчас произошло.

– Поздравляю, старший брат! – отсалютовал мне вскинутым вверх оружием Рагнар. – Мы с сестрой тоже поднялись.

– Потом! – тряхнула слипшимися волосами Тайре. – Давайте наверх! Там жарко!

Мы дружно прыгнули на следующий ярус и устремились ещё выше, к краю стены, где продолжалось сражение. Наставник, Грай и ещё пара подоспевших скоростников рубились с очередным гломом. Пока первый богомол-переросток наводил шухер, второй вместе с мурами забрался наверх по конечности длиннонога.

Но этому было уже не в пример тяжелее. Его встретили сразу несколько сильных противников, и он явно проигрывал бой. Не успели мы подняться, как пронзённый в трёх местах сект был сброшен со стены удачно метнувшим воздушный кулак пареньком в синем тоху. Муров попутно перебили чуть раньше, так что нам оставалось только одно.

– Рубим сраную ногу!

Крикнул, забыв, что на шурсе мои слова один хрен никто не поймёт, и бросился к чёрной лапе паука, продолжавшей скрести когтями-зацепами камень настила, перекинувшись через защитный бордюр. Сходу всадил жала обоих клевцов в хитиновую броню и только затем метнул взгляд за стену.

Что за бля! Почему же мне так не везет?! Прямо на меня пялились буркалы третьего глома. До чудища каких-то три метра. Не успею! Ничего не успею! Сейчас кинется!

Но только я собрался на остатках маны опять превратиться в статую, как левый бок обожгло промчавшимся мимо шаром. Огненная сфера размером с футбольный мяч врезалась в ногу паука перед самым носом у отпрянувшего назад богомола. Чёрная конечность на участке длиной в пару метров занялась пламенем и задёргалась, словно пытаясь его стряхнуть. Ползшие следом за гломом муры начали падать вниз. Сам же зелёный врубил задний ход, отступая к мохнатому телу паука.

– Не смей дохнуть, Рэ! – рявкнула на меня Тола, хватая за складки тоху и притягивая к себе. – Я же люблю тебя, душегуба проклятого! Не смей! Слышишь, не смей!

И столько искренности было в её глазах и словах, что я не стерпел. Резко обнял её, не выпуская из рук клевцы, прижал к себе и прошептал в ухо:

– Всё будет хорошо, девочка моя. Всё будет хорошо, – и быстро чмокнув в висок, добавил: – Не переживай. Меня сложно убить. Иди к брату.

Разжал объятия, отстранил от себя пустившую слезы девушку и, отвернувшись от Толы, врубился в лапу длиннонога, которую уже вовсю кромсали Рангар с Тайре. Когда секунд через десять мы, наконец, справились с чёрным бревном – работать-то приходилось без шурса – сестры Ферца уже не было рядом.

Сбежала. И явно не из-за моего наставления – топать к брату. Испугалась, что эмоции схлынут и я посмеюсь над её откровенностью. Выдавленное адреналином боя признание в любви – в её понимании слабость. Слёзы – тем более. Рейсан точно не оценит подобное. Но я-то не он! Меня проняло. Вот оно что, Петрович. Тут дело не только в сексе и социальном статусе, что даёт звание девушки Рэ. Реально влюбилась. А я? Я что чувствую?

– Ладно, Рей, мы обратно по местам. Вигел вон уже машет.