Эленора Валкур - Следы на облаках. Том 1

Это – одно из самых тяжких нарушений Договора, и строго карается Трибуналом Восьми, но, так как даёт большие возможности, то является и большим искушением… »

– Смотри-ка! Это уже что-то!

Я сунула Тимке под нос перевод.

– Значит, с помощью твоего «крестража» можно «гулять по волнам», – Тим поставил пустую тарелку на пол рядом с собой. – По крайней мере, теперь понятно, для чего он нужен. Но у тебя только часть. Значит, в полную силу он не работает. А вот твоё волшебное преображение в полиглота – это действительно свойство Знака. Я – гений!

– Знаешь, Тим, что странно?

– Что?

– Вот, смотри. «Уникальные свойства определяются владельцем».

– И?

– Как ты любезно недавно припомнил, у меня по иностранному всегда была тройка. А Знак, то есть его часть, сделал меня полиглотом. Значит, эти ребята, «Нейя и Тагро», ошиблись – и я ткнула пальцем в обложку.

– Ни фига! – просиял Тимка. – И вовсе необязательно тебе было знать языки до этого «крестража». Здесь же все тексты основаны на символике, а ты говоришь буквально. Может, полиглотом они тебя сделали потому, что ты умеешь находить общий язык с людьми, а это само по себе редкий дар.

– Думаешь? – засомневалась я и даже немного смутилась такой лестной оценке друга.

– Я знаю, – уверенно закивал Тим. – И вот ещё, смотри. Здесь сказано про наделение новым талантом, вопреки природным склонностям.

– И что? – не сразу поняла я.

– А то! Ты полиглотом стала не просто так, выходит. А потому, что у тебя какая-то миссия.

– Какая ещё миссия? – насторожилась я.

– Откуда я знаю? – пожал печами Тим. – Тут так написано. Да не дрейфь ты! Разберёмся.

– А пирокинез?

– Какой пирокинез?

– Э… Ты ничего нового в облике Веры не обнаружил, когда она меня душила?

– Ну, она какая-то странная была, хотя ситуация не располагала к разглядыванию.

– Я ей физиономию огнём опалила. Вот этими самыми руками. Прямо из ладоней.

– Класс! Теперь тебя лучше не злить в пожароопасных местах, – захихикал Тим и мечтательно добавил: – Зато в поход ходить можно. С такими талантами ты и в сугробе костёр разведёшь.

– Я же серьёзно! – толкнула я друга.

– Если серьёзно, – Тим задумался, – огонь – это стихия духа, если я ничего не путаю. А ещё трансформатор материи, хотя, наверно, и не только материи.

– И что это значит?

– А то, что ты получаешься у нас сильная духом, – патетично заявил он, – и тебя очень удобно брать в поход, как я и сказал.

Паршивец улыбался во все тридцать два зуба, и я махнула на него рукой. Глаза пробежали по тексту ещё раз, и моё внимание зацепилось ещё за одну любопытную вещь.

– Но из этого текста получается, что измерений на самом деле больше, чем восемь? Здесь сказано, что жителям Серого Мира доступно восемь.

– Естественно, я же говорил! Их бессчётное количество, я думаю.

– И всё-таки… Где вторая половина? Зачем мама его разделила, понятно, – чтобы не обнаружили, не нашли. И воры так сказали, помнишь? Но для чего нужно было отправлять мне только одну часть? Что мне делать с ней? Как это защитит Знак? А меня?

– Ты знаешь, если бы твои конкуренты знали, где вторая часть, они уже были бы здесь. А раз их нет – значит, они просто держат тебя под наблюдением, пока не найдут недостающую деталь.

– Думаешь, за мной следят?

– Вспомни Веру и не задавай глупых вопросов. Они теперь точно знают, что Знак у тебя и что ты получила от него некие таланты. Раз до сих пор не пришли – значит, не видят необходимости. Зачем заранее делать трупы, поднимая лишний шум? Ты и так под колпаком, к тому же не представляешь никакой опасности.

– Мама же не могла не понимать этого, зачем она мне отдала только половину? С полным Знаком у меня было бы больше шансов!

Крылов только пожал плечами.

– Тим, мама была уверена, что за ней следят! – пришла мне в голову мысль. – Как она могла спокойно пойти на почту, рискуя тем, что артефакт будет обнаружен? Нет, тут что-то другое.

– У тебя обёртки от бандероли случайно не сохранилось? – подхватил друг мою мысль.

– Может быть, она в моей сумочке… Если я её не выкинула.

Я принесла сумочку и прямо на рабочий стол горкой вытряхнула содержимое: несколько мятых купюр, потёртая на сгибах ксерокопия паспорта, квитанция банка за оплату кредита на телевизор, высохшая тушь для ресниц, двухкубовый шприц (а он-то откуда?!), таблетки валерианы, расчёска, пустой пакетик из-под конфет, обёртка от шоколадки и жёлтый комок со следами сургуча – упаковка бандероли.

– Ура! Я как развернула бандероль на кухне, так в сумку и сунула, автоматически. Какое счастье, что я редко из неё ненужное выкидываю!

– Да уж! – с неподдельным ужасом согласился Тим, впечатлённый содержимым стандартной женской сумочки. Это он ещё в мой рюкзачок не заглядывал!

Я расправила мятую рваную бумагу и изучила штамп.

– Тим, бандероль отправила не мама. Это не её почерк. И отправлена она с десятого почтового отделения Новобержска!

– Я знаю, это в районе улиц Дзержинского и Майской. У моей бабушки такой индекс.

Мы сели на диван, растерянно глядя друг на друга.

– Она кого-то попросила, даже дала свой паспорт. На почте же проверяют, хотя и не всегда внимательно, – предположил Тим.

– Кого-то, кому она очень сильно доверяла, – добавила я.

– Или кто не знал, что внутри, – возразил Крылов. – Но в любом случае это женщина, вряд ли мужчина мог отправить посылку по женскому паспорту.

– Ага, это ровно вдвое сужает круг подозреваемых, – усмехнулась я, – особенно на стадии, когда их ровно ноль. Кстати, паспорт нашли не сразу. Сначала переполох был, мы с тётей Люсей по всему дому рылись. Потом Эмма его на тумбочке увидела, – вспомнила я, – значит, этот отправитель был на похоронах и подкинул паспорт. Народу много толклось, приходили-уходили, но посторонних не было. Это должен быть знакомый человек.

– Нин, давай спать, а? Я пойду домой, уже реально голова не соображает. Дай мне только с собой этот журнал посетителей, я перед сном ещё раз гляну. Ты же всё записала себе?

– Записала. Но, кажется, кое-что не учла. Там как раз двадцать пятого окно было в приёме больше двух часов. Примерно совпадает со временем смерти. Но ты прав, утро вечера мудренее, поговорю завтра с соседкой, может, она кого видела.

На том мы с Крыловым и расстались. Я кое-как заползла под душ, потом – до дивана, и радостно закрыла глаза.

– Санни!

– Кён! Ты где?

– В Лериа. И в Митрэне.

– А где это?

– Лериа – это частота на три выше Митрэна. Митрэн – это Серый мир, это частота, на которой сейчас живёшь ты.

– Ты тоже здесь?

– Не совсем. В Митрэне только тело.

– Ты умер?

– Думаю, нет. Иначе я не чувствовал бы связи с Серым миром. Предполагаю, что я в коме.