Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4. Часть 3. [С илл.]

Хм… — ещё раз с удовольствием перечитав сообщение, думаю я. — Умеют же люди писать! «Пусть твоя душа сияет как луна в небе»! Всё-таки, Восток, это… Восток! Да, у него есть минусы, но и плюсы у него тоже неоспоримы. Прочитал, прямо тепло на сердце стало. «Сияет как луна в небе» … Офигительно. Следует ли мне что-то написать в ответ? Пожалуй, по правилам вежливости — это нужно. Смогу ли я это сделать так же красиво, как АйЮ? Хм…

— Что-то случилось? — раздаётся сзади голос ЧжуВона.

Оборачиваюсь, держа в руке телефон, вижу «напарника». Пока я трепался по телефону, он успел закончить завтрак и догнать меня.

— Или ты меня ждёшь?

Дался ты мне…

— АйЮ мне написала, что моя душа сияет словно луна в небе. — довольный, сообщаю я ему о том, что меня обрадовало. — И что я талант. А потом я с директором агентства разговаривала.

И с не меньшим удовольствием, чем чтение смс-ки АйЮ, говорю: Очень нужно, тебя ждать.

(вечер того же дня. Агентство «FAN Entertainment»)

— Она не хочет подписывать эксклюзивный контракт с «Sony». — сообщает ЮСон жене президента СанХёна.

— Что значит — не хочет? — искренне удивляется та. — Почему — на хочет?

— Она начиталась всяких умных американских книжек. — недовольно отвечает ЮСон. — В которых раскрываются секреты музыкального бизнеса. Вроде заключения правильных контрактов с лейблом. Она теперь считает себя специалистом в этом вопросе и требует совершенно невероятных условий.

— Что за условия она требует? — спрашивает ЫнДжу.

— Хочет фиксированную часть доходов от продаж, оговоренный бюджет на рекламу и главное, она не желает передавать права лейблу на записанную музыку.

— Эта девчонка невесть что мнит о себе!

— Тем не менее она втемяшила это себе в голову и мне не удалось её переубедить.

— Музыка, записанная наёмным работником агентства, принадлежит агентству! Это все знают.

— Это да… Но у неё есть контракт, предписанный СанХёном, в котором записано, что это не так.

— СанХён порою слишком идеализированно относится к окружающим его людям. — недовольно произносит ЫнДжу. — Ожидая в ответ от них такого же хорошего отношения к себе. Но, он всегда ошибался, хоть я его предупреждала. Всегда ошибался! И вот опять. Он подобрал эту девчонку, буквально, нашёл на улице, потратил немалые деньги на её обучение и какую же благодарность он получает взамен? Никакой! Одна лишь жажда наживы!

ЮСон понимающе несколько раз кивает, показывая, что согласен.

— Зачем ей это всё? — продолжает осуждать желание наёмного работника заработать продажей своего труда, ЫнДжу. — Она выходит замуж за мужчину из богатой семьи, который будет её обеспечивать. Ей нужна слава, а не деньги.

— Я ей это говорил. — сообщает ЮСон. — Но, похоже, тут комплексы из прошлого. ЮнМи родилась в бедной семье и мысль о том, что она уже богата, что ей не нужно зарабатывать, в её голове просто не укладывается.

Пфф… — иронично выдыхает ЫнДжу. — Странно, конечно, что такая уважаемая семья вдруг нашла себе такую невестку.

— Она красива. — указывает на обстоятельства ЮСон. — Её рейтинг популярности среди парней высок и растёт. Её жених тоже, из парней. Он второй сын в семье. Думаю, семья ему многое позволяет, раз дала разрешение на этот брак.

— Не знаю, почему его семья на это согласилась. — с сильным сомнением в голосе произносит ЫнДжу. — Не зря же говорят, что можно вывести девушку из деревни, а вот деревню из девушки — никогда. Они из разных социальных уровней. Это обязательно потом проявится. Оно уже проявилась. Паталогическая жажда к деньгам совсем не украшает будущую жену чоболя.

— Согласен с тобой, нуна. — отвечает ЮСон. — Но это не наши с тобой проблемы. Наши проблемы это «Sony music». Ты хочешь, чтобы я заключил с ними контракт. И они этого тоже хотят. ЮнМи не хочет.

— Кто здесь главный? — удивляется ЫнДжу. — Владельцы агентства или их наёмный работник?

— Нуна, понимаешь, я не могу сейчас на неё давить. ЮнМи завязана на многие чувствительные для агентства проекты. Хотя бы тот же «Tokyodome». Потом, у неё впереди свадьба с чоболем, сама понимаешь, самомнение у неё сейчас до неба. Может и психануть, и встать в позу. Что тогда делать?

ЫнДжу надолго задумывается над вопросом, видимо перебирая в голове возможные варианты. ЮСон терпеливо ждёт.

— СанХён всякую шваль с улиц подбирает! — наконец с неудовольствием произносит она, похоже, так ничего не придумав. — Где он её только такую нашёл?! Мы точно не можем её выгнать?

— Лучше этого не делать. — быстро отвечает ЮСон. — Я же говорю, что она участвует во многих проектах. Потом, в связи с последними событиями быстро растёт число заказов на рекламу с ЮнМи и предложения на участие в шоу. Она популярна. И я был сегодня у неё в госпитале. Узнать о её здоровье сегодня приезжали министр обороны и генерал корпуса морской пехоты. Если её выгнать, то мы просто потеряем деньги и наше решение будет трудно объяснить нации. Мы будем глупо выглядеть.

— Жаль. — предварительно обдумав услышанное и с сильным сожалением в голосе, произносит ЫнДжу.

— Я считала, что контракт с «Sonymusic» принесёт больше денег, чем заработки в Корее. — говорит она, смотря на собеседника. — Разве не так?

— Нуна, заработки в Корее, это уже подтверждённые деньги. — отвечает ЮСон. — Они будут с вероятностью в девяносто процентов. А «Sonymusic» — это будущее, мало прогнозируемое из сегодняшнего дня. Правильная тактика — собрать то, что сейчас есть в наличии, а уже потом перейти к будущему.

— Значит, контракт с «Sonymusic» всё же возможен?

— Буду продолжать работать над этим. — обещает ЮСон. — Всё может измениться. Сама видишь, какая быстрая жизнь стала.

— ЮСон, я хочу, чтобы у «FANEntertainment» был контракт с «Sonymusic» .

— Нуна, я сделаю всё возможное для этого. Верь мне.

(несколько позже, вечер того же дня. Дом мамы ЮнМи. Семья собралась у телевизора)

— А что ты ему говоришь? — спрашивает у меня СунОк.

— Обещаю, не пожалею жизни ради счастья и свободы корейского народа. — отвечаю я.

— Ух ты… — замирающим от восторга голосом произносит онни.

Сидим, все вместе смотрим праймтаймовские новости. Показывают посещение госпиталя высокими должностными чинами со свитой. Но для сокращения времени показа в новостях запись разговора убрали, а диктор за кадром коротко поясняет, что происходит в данный момент на показываемой картинке и кто чего кому сказал. Но СунОк уже слегка избалована информацией, получаемой «из первых рук» и поэтому она трясёт меня, чтобы я рассказывал всё, как непосредственный участник событий. Рассказываю, мне не жалко.

С утра, сразу после завтра, в моей палате началась подготовка. Соседок моих — выселили на время. Бельё на всех постелях поменяли, уборку сделали, потом появились телевизионщики. Поставили два осветителя по углам, камеру, стационарно на треноге. Пока все суетились, я лежал в кровати, с планшетом в руках, читал, по мне выставили свет, потом сделали грим, чтобы под лампами кровеносные сосуды не просвечивали. Послушал, как менеджеры решали возникающие проблемы. Дело в том, что желательно нас ЧжуВоном поместить в один кадр, рядом. Но также желательно, чтобы раненые лежали в постелях. Иначе, если они бодрецом будут стоять — какие они тогда раненые? Но если нас с ЧжуВоном разместить в кроватях рядом, это может навести зрителя на неправильные мысли и породить такие же неправильные ассоциации. Это военный госпиталь, «или где»? Вот менеджеры и решали, что им важнее — поместить двух героев рядом в кадре, или соблюсти приличия? Приличия победили, Корея — страна патриархальная. Взяли запасную камеру, оттащили к ЧжуВону в палату и начали переживать, что больше камер у них нет, и что будет, если одна откажет? Гости-то, не абы кто. Ударить в грязь лицом перед весьма серьёзными людьми у съёмочной группы желания не было. Посовещавшись, приняли гениальное решение, что если камера откажет у меня, то открутят камеру у ЧжуВона и перетащат сюда. Если же у него сломается, то свинтят мою и оттащат туда. На этом успокоились. Я же лежал на кровати, из-за планшета поглядывая порой на эту суету, пытался ощутить себя звездой.