Александр Решетников - В львиной шкуре [СИ]

Рабы-каменщики мало чем отличались от углекопов, если только более светлой одеждой. Научившись довольно быстро и ловко орудовать строительным инструментом, они составили четыре рабочих бригады. Благодаря им нехватка в каменщиках ощущалась не сильно. Кормили рабов три раза в день, иногда, в качестве поощрения угощали спиртным, а в холодное время суток выдавали шерстяные накидки. Так что своим новым поприщем они были вполне довольны и претензий никаких не выказывали. Случалось, правда, что кто-нибудь из них на несколько часов впадал в какой-то странный анабиоз. Возвратить насильно к жизни такого "замороженного" не было никакой возможности. Поэтому с данной напастью пришлось просто смириться, тем более подобное происходило только в холодное время года.

— Ну, что, мужчины, наговорились, насмеялись? А у нас уже всё готово! Так что прошу к столу, — это в комнату, в сопровождении парочки леопардов, вошла Божко, то есть уже не Божко, а Башлыкова Жанна Егоровна.

— Надеюсь после праздничного ужина с нами такого же конфуза, как с Бурковым не случится, — ехидно сказал Шамов, и все весело засмеялись, кроме ничего не понявшей Жанны.

Календарь показывал 9 октября. За окном цвёл вечер. Сегодня исполнялось три года как… Восемнадцать человек собрались в зале для приёма пищи. Столы украшали всевозможные салаты и закуски. Спиртное из далёкого будущего тоже присутствовало. Не сказать, что его сильно берегли, просто времени для пьянства больно не было, плюс местный климат. В употребление шло в основном лёгкое вино и пиво, которое беречь не имело смысла из-за небольшого сока годности. Им же часто угощали аборигенов. А крепкие напитки употреблялись лишь от случая к случаю.

— Леночка, — обратился Шамов к своей жене, — а можно мне кофе? А то что-то я сегодня подустал…

— Всё, дорогой, кончился кофе. И чай, кстати, тоже. Слышите, мужчины? — посмотрела она на собравшихся, — кофе и чай больше можете не просить.

— Блин, грустно, — ответил Руслан.

— А ты не блинькай. Вы с Константином уже второй год строите свою яхту… Вот садись на неё и дуй в Индию. Там чай и закупай.

— Я не чай, я кофе хочу…

— А на счёт кофе — это ты у Марка Захаровича спроси.

— Кофе, молодые люди, — ответил Дундич, услышав разговор супругов, — ещё ближе должен быть, как раз по пути в Индию, в Эфиопии или в Йемене. Только я сомневаюсь, что вдвоём Константин с Русланом дотуда доплывут, причём на том подобии яхты, которое у них есть.

— Марк Захарович, я не волшебник, я только учусь, — слегка обиженно ответил Константин.

Идея с яхтой принадлежала ему. Для этой цели он с Русланом даже в ускоренном темпе построил недалеко от пристани верфь длиной в тридцать, шириной в двадцать и высотой в восемь метров, используя ради этого дела большую половину рабов. Но пока то, что они пытались построить по найденным в книгах чертежам, мало годилось для плавания. Не то, чтобы у них не получалось, просто работа была очень трудоёмкая и требовала многих умений и навыков. А к качеству друзья подходили со всей ответственностью. По задумкам у них должен был получиться двухпалубный клипер длинной в двадцать и шириной в пять метров. На этот ещё не построенный корабль требовалась команда не менее пятнадцати человек. А где её взять? Поэтому пока только строили, попутно изучая всю морскую терминологию и прочие необходимые для каждого моряка знания.

— Зато они с острова, с этого… Ну как его? — Жанна усиленно пыталась вспомнить трудное название.

— Роббенэйланд, — подсказал Дундич.

— Да! — тут же кивнула Башлыкова и добавила, — хотя давно пора переименовать его в остров Тюленей!

— По-голландски он именно так и звучит, — улыбнулся Марк Захарович.

— По-русски нужно называть, — отмахнулась Жанна. — Так вот, наши работники с удовольствием едят их мясо. А кто добытчики? Руслан и Костя!

— Добытчики, добытчики, — съехидничал Бурков. — Только не забывайте, милая Жанна, что используя катер, они сокращают наши запасы бензина.

— Артём Николаевич, мы не виноваты, что штормом разбило обе шлюпки, оставленные у причала, — стал оправдываться Башлыков. — Тут вообще для начала длинный мол нужно возводить и волнорезы, иначе порт построить не получится. Любой, даже небольшой ураган будет разбивать о камни всё, что окажется около берега или на нём. А новую шлюпку мы уже делаем…

— Мужчины, а чего вы на катерах и резиновых лодках вёсла не используете? — спросила Леве.

— Используем, Антонина Григорьевна, как же не использовать? — возмутился Костя. — Только это речные лодки и не предназначены для хождения по океану. Тем более на вёсла там можно посадить всего одного человека, да и парус на них не поставишь. А без двигателя страшно ходить далеко — унесёт в океан, и поминай, как звали…

— Всё с вами, мореходы, понятно, — махнула рукой Леве.

Остров Тюленей, как назвала его Жанна, примостился всего в десяти километрах от пристани. На катере до него добирались минут за десять, а на шлюпке, используя парус и вёсла, примерно за час. Именно со строительства и эксплуатации таких лодок Костя с Русланом начали постигать морскую науку, попутно занимаясь постройкой корабля. А на той части острова, что смотрела на Звёздный, соорудили пристань и вышку, покрасив её в ярко-оранжевый цвет. Вышка служила прекрасным ориентиром для тех, кто желал из города попасть на этот облюбованный тюленями клочок суши. Хоть мясо тюленей и напоминало больше по запаху рыбу, но аборигены ели его с удовольствием. А черныши кроме мяса вовсю использовали шкуры и жир этих животных. Он шёл на производство мыла и глицерина. С жиром устраивали различные эксперименты Павел Андреевич и Гладков. И если Илья проводил опыты больше для медицинских целей, то Павел Андреевич для военных.

— Ну, приступим, — произнёс Дундич, когда все окончательно расселись.

С этими словами Марк Захарович начал читать молитву. Остальные старательно её за ним повторяли. После молитвы начался праздничный ужин. Когда прошли первые тосты, Черныш обратился к собравшимся.

— Сегодня прошло три года с тех пор, как мы попали сюда. Хорошо ли здесь? Скажу без лукавства, да — хорошо. Но хотелось ли нам этого? Нет… Скорее всего — нет. Потому что мы все разом лишились своих родных и близких. Но раз нам выпала такая судьба, то нести этот крест нужно достойно! И, думаю, у нас это получается. Давайте сегодня каждый похвалится своими успехами и достижениями. Женщины, вам первое слово.

— Мы научились ткать лён! — громко похвасталась Гладкова. — Первые сто метров ткани, шириною в два метра уже ждут на складе своего часа!

— Умницы! — похвалил Черныш и, улыбаясь, спросил. — А кто его вырастил?

— Тоже мы… Вернее Антонина Григорьевна со своими работницами, — тут же поправилась Ольга.