Александр Решетников - В львиной шкуре [СИ]

— Все ли покаялись в своих тайных помыслах? — вопрошает он.

— Да!.. Да!.. — кричат обессилившие люди.

— Вы устали и вас мучает жажда? — участливо звучит вопрос.

— Да… Да…

— Подходите по одному, и я напою вас.

Вдруг в одной из стен озаряется ниша и там появляется деревянное ведро и небольшой стаканчик. Люди несмело начинают подползать к этой нише. Сил, стоять на ногах, у них уже не осталось.

— Спокойнее, воды хватит всем, — слышится голос.

Через некоторое время каждый смог утолить жажду. А вместо Иисуса появились девушки, танцующие под красивую музыку. Вскоре все матросы уснули.

— Многих придётся мыть заново, — произносит Гладков.

— И камеру тоже нужно будет хорошенько вымыть, — качает головой Бурков.

— Как думаете, Артём Николаевич, откуда столько шпионов? Почти половина из всех…

— Кого-то купцы завербовали, кого-то чиновники и правители, а некоторых свои же товарищи подговорили… Всем хочется узнать про неведомую страну, — ответил министр безопасности и поинтересовался, — кстати, крестики готовы?

— Да, как только всех приведём в нормальный вид, сразу каждому наденем крестик и перевезём на корабли.

В кабинете императора собрались все мужчины из будущего. Обсуждали предстоящую военную операцию в Гоа.

— Парни, — обратился к Руслану и Косте Черныш, — только восемь новых пушек успели мы сделать, много времени ушло на изготовление снарядов.

— Павел Андреевич, два дау могут пойти и без пушек, посадим на них десант.

— А в Момбасу тогда кто пойдёт? Нефть и кофе как забирать думаете?

— Мы по пути заедем и предупредим, что всё возьмём на обратной дороге, — ответил Костя. — А товар никуда не денется, фактория там хоть и не большая, но надёжная. Спасибо за это нашим парням.

— Хорошо. А теперь на счёт десанта… Не боитесь им рисковать? — задал Черныш очередной вопрос.

— Мы же вам фотографии крепости показывали, там гарнизон всего триста человек. Крепостные пушки стреляют не далее трёхсот метров. Разутюжим их вначале, а потом десант спокойно высадим, да и прикрывать его будем…

— А Махмуд Гаван, когда пожалует? Сами говорили, что у его противника шестидесятитысячная армия. Никаких снарядов на неё не хватит. Если ваш визирь придёт слишком поздно, то придётся вам, ребятки, делать ноги. Кстати, Марк Захарович, — повернулся Черныш к Дундичу, — в известной нам истории Махмуд Гаван захватил Гоа?

— Да, только двумя годами позже.

— Может мы зря всё это затеяли? — обратился ко всем император.

— Почему зря? — возмутился Сомов, — победа сулит нам большие выгоды. Заодно свои силы проверим, а потом уже и в Европу и на Русь пожалуем.

— Чего вы опасаетесь, Павел Андреевич? — спросил Башлыков.

— Честно? Неудачи опасаюсь и напрасно потраченных боеприпасов. Первый раз придётся проводить такую масштабную операцию.

— Во-первых, — стал перечислять Костя, — мы атакуем крепость только тогда, когда узнаем, что наши союзники и неприятель уже стоят друг напротив друга. Весть о нападении на Гоа вызовет у Вирупакшарая II панику и, испугавшись нападения с тыла, он отступит, открыв путь Махмуду Гавану. А во-вторых: даже если нам придётся отступить, то и крепость и сам город мы успеем хорошо потрясти. Думаю, купцы и горожане, как только увидят падение крепости, сами захотят выплатить откупные, лишь бы мы город не трогали. Вот поэтому и нужно идти на шести судах, чтобы усилить впечатление.

— Хорошо. Надеюсь, что всё пройдёт так, как вы задумали, — произнёс Черныш слегка задумчиво. — Жаль, европейцев в их армии нет.

— Почему? — удивлённо спросили сразу несколько человек.

— Потому что наши земли нужно заселять белыми людьми и желательно христианами. А от ваших экспериментов уже половина матросов седыми ходят, — ответил император и выразительно посмотрел в сторону Буркова и Гладышева.

— Павел Андреевич, как сказал Иван, сначала в Индии попрактикуемся, а потом и в Европу за белым людом отправимся, — улыбнулся Костя.

— Когда вы собираетесь отплывать?

— Где-то через две недели. Пока новые пушки установим да опробуем, пока соберём запас продовольствия и горючего… Товары для продажи, опять же, нужно подготовить.

— Понятно. А сколько народа в случае успеха планируете там оставить?

— Человек шестьдесят… В Дабуле гарнизон фактории поменять, и в Гоа приступить к постройке новой.

— Хорошо, — одобрил император.

В роскошном шатре в окружении нескольких наложниц и приближённых советников сидит махараджадхираджа Вирупакшарая II, а проще — царь царей Вирупакшарая II. Не прошло часа, как ему доложили, что стоящая супротив него армия, армия этого низкородного торговца и проходимца Махмуда Гавана меньше на треть, чем его войско. Мало того, что оно меньше, так ещё стоит в неудобном месте — на ровном поле перед единственным проходом через горы. Проход как раз и заняли войска султана. Султан пьёт сладкий шербет и предвкушает, что он сделает с этим недостойным ублюдком, если тот попадётся ему в руки…

— О! Светлейший! — забегает в шатёр гонец и падает на колени, простирая голову ниц.

— Живо говори, что случилось? — хмуря брови, вопрошает Вирупакшарая II, сладкие мечты которого растаяли, словно звёзды на утреннем небе.

— Корабли под знамёнами Мухаммад шаха подошли к Гоа и захватили крепость Панджим.

— Как такое могло случиться?! — соскакивает со своего ложа султан и пинает несчастного гонца.

— О! Великий! — произносит юноша с гримасой боли, боясь посмотреть на своего владыку. — Враг появился рано утром, и открыл страшный огонь по крепости. Одновременно с обстрелом крепости его суда высадили на берег воинов, которые штурмом завладели ею. Пока одни корабли стреляли по крепости, другие подошли к устью Мандови и разорвали цепь, что перекрывала путь к городскому порту. Теперь они осадили город!

— А что делал гарнизон города, когда враг захватывал крепость?! Что делали эти трусливые собаки?! — злобно вращая глазами, беснуется султан.

Наложницы и советники при первых же приступах ярости поспешили незаметно покинуть шатёр, ставший таким негостеприимным.

— Я не знаю, Великий! Как только стало понятно, что крепость пала, меня отправили к тебе!

— Трусы! Трусы! Трусы! — кричит султан, пиная беспомощного гонца.

— Мой повелитель! — забежал в шатёр один из военачальников, — армия противника строится для атаки!

— Трубите общий сбор! Мы сами немедленно атакуем! А после я разберусь с теми, кто посмел напасть на Гоа! — моментально реагирует Вирупакшарая II, забывая про гонца. — Слуги! Живо ведите моего слона!

Не успела армия султана толком выстроиться, как конница Махмуда Гавана атаковала её центр, забрасывая неприятеля градом стрел.