Александр Решетников - В львиной шкуре. Продолжение-2 [СИ]

— Потому что товар ходовой. Используется как лекарство, и для окрашивания тканей и кожи…

— Это всё пустяки, Руслан. Вот гляди… Мы получаем азотную кислоту при помощи аммиака, с которым у нас вообще нет проблем. Арабы же, а вслед за ними и европейцы, используют для этого дела квасцы. Конечно, качество у них выходит, скажем прямо — хреновенькое, но смешивая полученный аналог с поташом они умудряются производить вполне неплохую селитру, а следовательно и порох…

— О, как! — удивился адмирал. — Что же, пардоньте — не Менделеев я. Мне химические таблицы не снятся, лишь чертежи кораблей — всё улучшаю и улучшаю…

— Понятно, — решил поддержать шутку Павел Андреевич. — Хорошо, что у тебя в друзьях есть император и министр здравоохранения.

— Согласен, не каждый может похвастаться таким знакомством, — широко улыбнулся Руслан.

— А покажи-ка мне, знакомец, где этот остров находится? — Черныш достал из шкафа карту и разложил её на столе.

— Вот, — ткнул адмирал пальцем в юго-западную оконечность атлантического побережья Намибии. — Каботажные корабли успевают сходить туда и обратно за неделю…

— Хм, — не шибко-то он и большой…

— Ну, да, — согласился Руслан, — за пару часов обойти можно.

— А чего в том районе ещё есть?

— Киты плавают, а на берегах обитают тюлени, пингвины, фламинго… Скалы там кругом.

— Понятно, — задумчиво растянул Павел Андреевич. — Короче, пусть твои моряки мне тоже привезут тонн десять этого гуано. Буду учить боярских детей порох делать. Заодно попрошу Антонину Григорьевну прочитать им несколько лекций об удобрениях и вообще о сельском хозяйстве.

— Хорошо, — кивнул адмирал.

— А ты, Артём Николаевич, — повернулся император к министру безопасности, — возьми на заметку французов, голландцев и англичан. Не зря они Римскому Папе не нравятся, а мы уж тем более знаем, чего от них можно ожидать…

— Абсолютно согласен.

— Тогда на сегодня всё.

— Государь, хотел я схватить воеводу Лыко-Оболенского, да брат твой Борис Васильевич не позволил, — докладывал сотник.

— Как это — не позволил? — грозно нахмурился Иван III.

— Говорит, что теперь он служит у него, и ты не имеешь над ним силу.

— Вот как! А ты сказал ему, что за Ивашкой Лыко долг по суду числиться?

— Только я про то начал говорить, Лыко закричал про поклёп и оговор…

— И Борис, значит, сразу принял его сторону?

— Да, Государь.

Стараясь не показывать своего недовольства, Великий князь на некоторое время задумался, после чего посмотрел на застывшего в ожидании сотника.

— Ладно, ступай покудова…

Поклонившись, тот удалился. А Великая княгиня, дождавшись, когда в комнате они останутся вдвоём, обратилась к мужу:

— И что же, ты позволишь своему холопу так спокойно уйти?

— Каждый сам выбирает себе господина, — поморщившись от слов жены, ответил князь.

— Вот как! — всплеснула та руками. — Эдак каждый холоп станет тебя обкрадывать, а потом убегать к твоим врагам…

— Борис мне не враг, а брат!

— Хорош брат, коли суду твоему не верит, — саркастически усмехнулась княгиня. — А может он вместо тебя суд вершить хочет, а всех изменников к себе переманивает?

Ничего не отвечая, Иван Васильевич порывисто поднялся с кресла, на котором сидел и вышел прочь из комнаты, откуда ему вслед не совсем разборчиво донеслось:

Стих прокричала птица попугай, а придумали его новые девушки из свиты Великой княгини. Они же обучили пернатого говоруна произносить столь длинную тираду. Несмотря на недовольство, князь не удержался от улыбки: "Придумают ведь…" Тут ему на глаза попался Гришка Мамон, которого он недавно пожаловал чином окольничего.

— Григорий Андреевич, — обратился к нему Иван III, — найди мне боярина Василия Фёдоровича Образца.

— Слушаюсь, Государь, — поклонившись, ответил тот и поспешил исполнить приказание.

Великий князь тем временем подошёл к окну. Застеклённое новомодным прозрачным и широким стеклом, привезённым из ЮАР, оно позволяло, не открывая рамы, разглядывать всё, что творилось на внутреннем дворе. Только сейчас князю было не до любований окрестностями. Он раздумывал над словами жены: "Права, Софья Фоминична, ох, права! Спусти с рук одному, так и другие захотят свою прыть показать. Всю эту пёсью свору нужно держать в крепкой узде, иначе волками огрызаться станут".

Когда в княжеские покои прибыл воевода Василий Образец, Иван Васильевич велел ему взять верных людей, выследить строптивого князя, схватить и доставить в Москву. Вскоре беглец был пойман. История повторялась… Борис Волоцкий — брат Великого князя, обидевшись, что хватают его людей, ибо великолукский наместник перешёл к нему на службу, написал письмо другому брату — Андрею Большому, в котором жаловался на произвол старшего родственника и на нарушения старинных прав, завещанных отцами и дедами. Андрей поддержал Бориса. Годами копившиеся обиды требовали выхода, а тут такой повод! Тем более ему недавно донесли, что в Новгороде сильно недовольны Великим князем. Это не дремали шпионы Казимира IV, стараясь как можно сильнее разжигать обиды новгородцев против Москвы. Как бы то ни было, но Андрей Васильевич, обладающий повышенным честолюбием, решил, что достоин большего, чем роль удельного князя. Поэтому, недолго думая, он объединил свои дружины с дружинами младшего брата и двинулся к Новгороду. Там мятежник надеялся получить поддержку, пообещав городу вернуть попранную Иваном старину. Однако Великий князь отреагировал моментально, чему очень поспособствовала новая тайная служба, которой руководил Фёдор Васильевич Курицын. Так вот, объявив всем, что выступает с войском на немцев, посмевших напасть на псковские земли, Иван III направился братьям наперерез. Но, дойдя до Клина, разделил свои рати на две части. Одну под руководством князя Андрея Оболенского отправил в Псков, а с другой направился к Новгороду лично.

Что значит — широта взглядов? Это значит, что человек умеет смотреть на проблему со всех сторон. Следовательно, у него увеличивается число вариантов для её возможного решения. Братья Великого князя к своей беде подобными талантами не отличались. Да и с организованностью у них было не всё в порядке. Кстати, что касается организованности… Павел Андреевич Черныш всегда удивлялся такому простому факту, почему в армии десяток солдатиков, "вооружённых" лишь лопатами и ломами, в состоянии поддерживать в идеальном состоянии территорию, которую на "гражданке" обслуживает целое ЖКХ, имеющее не только профессиональных дворников, но и технику в виде тракторов. Однако качество работы обычно не в пользу последних. Отчего так? ЖКХ не считает себя хозяйкой на вверенной ей территории? Но ведь деньги-то она с неё получает… Наверное, поэтому, став волею судьбы императором ЮАР, он старался, чтобы каждый его подчинённый чувствовал себя заботливым хозяином на вверенном ему участке. Нет, никто не запрещал отдыхать, развлекаться, похулиганить, но добросовестное выполнение порученных обязанностей — превыше всего! Правда, и люди, окружающие его, чётко понимали: без самодисциплины и строгого контроля над подчинёнными желаемой цели не добиться. А цель у всех была общая — сделать ЮАР передовой страной. А вот у братьев Великого князя подобные устремления отсутствовали. Они действовали так, как действуют во все времена избалованные мажорики, то есть при помощи капризов и шантажа добиться желаемой игрушки. Будь у них действительно государственный ум, то они бы стремились всячески помогать своему брату, ставя общее дело выше личных обид, или хотя бы организовали толковый заговор, дабы самим занять место у руля власти…