Василий Панфилов - Трущобы Империй [СИ]

С деньгами не так густо, проигравшие моряки предпочитали расплачиваться услугами или вещами. Попаданец не спорил, одёргивая возмущавшегося Фреда. Зато без вражды… да и какая разница, поношенные ли вещи и обувь, если они могут прослужить ещё долго?

Где селиться, уже известно — в районе Пяти Точек. Не самые благополучные места, но для безденежных эмигрантов сложно найти лучше. Потом уже, когда они найдут нормальную работу… или иной доход, можно будет подумать о переезде, но пока без вариантов.

Нью-Йорк в девятнадцатом веке имел непривычный для попаданца облик. Районы застраиваются не вплотную и даже не в шахматном порядке. Дома, стоящие едва ли не впритык друг к другу, с узенькими улочками и убогой архитектурой, могли соседствовать с пустырём, вытянувшемся на добрую милю. Где-то на этом пустыре стоят два-три домика самого деревенского вида, жители которых пасут на пустыре коров и коз, да копаются в огородах. Дальше шёл район улиц с дорогими магазинами или особняками.

Эклектика полнейшая, но для городов девятнадцатого века вполне нормальная. Бывший студент прекрасно помнил по экскурсионной поездке в Москву, что и она в это время сравнительно невелика. Исторический центр вокруг Кремля, а все эти Замоскворечья и Хамовники являлись скорее городами-спутниками, чем полноценными районами столицы.

— Мда… прямо-таки родные лондонские трущобы, — скривился Фред, обозрев Пять Точек.

Начавшийся монолог прервал дикий визг, и из переулка вылетела грязная худая свинья, за которой гнался не менее грязный мужик, размахивающий здоровенным ножом и отчаянно ругающийся.

— Не, — затряс головой англичанин, — такого не припомню.

Алекс равнодушно пожал плечами, он в области трущоб экспертом себя не считал. Узкие проходы, везде грязь и запах отходов, шныряющие повсюду грязные дети, взрослые с опухшими от постоянного пьянства физиономиями.

Встречались и личности, выглядящие сравнительно прилично — как работяги из небогатых. К одному из таких попаданец и прицепился.

— Из Лондона? Хм…, — работяга, говорящий с явственным ирландским акцентом, несколько неприязненно посмотрел на парня.

— Приехали из Лондона, — выделил попаданец голосом, — а так… вот у меня дедушка из Уэльса.

Ирландец тут же помягчел, валлийцы всё-таки кельты, почти свои…

— Остановиться нужно? Ну это у Старой Мэг вам. Народ такой же небогатый, но в основном приличный, семейный. Пьющих не в меру она терпеть не может, у самой старик всю жизнь пил, да колотил её под пьяную руку. Как помер старый, так она алкашей и выселила. Не сказать, что условия сильно хорошие, там всё-таки детворы много, шуму от них… Или в бараки?

Патрик, который считал уже попаданца практически приятелем, оживился и принялся рассказывать о бараках. По его словам, там весело, свои парни. Картишки, выпивка, подраться можно в охотку…

— Нам бы с кузеном пока оклематься, осмотреться, — остановил его Алекс, — так что к Мэг наверное. А ежели захотим отдохнуть, так и в бараки зайдём.

Патрик просиял и проводил их к дому Мэг. Довольно большое и очень старое трёхэтажное здание, построенное изначально скверно. Мысленно вздохнув, бывший студент вспомнил свой небогатый опыт КВНщика, нацепил любезную улыбку и начал обхаживать высокую, сухую как палка старуху с подозрительными подслеповатыми глазами, закутавшуюся в старую, погрызенную молью шаль, едко пахнущую нафталином.

Заселились в крохотную комнатушку, площадью метров в шесть, отделённую от соседей дощатой щелястой перегородкой. За стеной жила супружеская пара с шестью детьми, так что Алекс настроен достаточно пессимистично… С другой стороны, после ночлежек оно вроде как и ничего. По крайней мере, своя кровать и отдельное помещение. Даже окошко имеется! Пусть оно составлено из кусочков стёкол и в него ощутимо дуло, но есть же!

— Не знал, что у тебя родные из Уэльса, — негромко сказал Фред, — как только старуха вышла.

— Я тоже не знал, — невозмутимо ответил попаданец. Приятель вытаращился на него и зажал рот рукой, чтобы не заржать.

— Так ты…

— Говорил то, что от меня хотели услышать.

— Умно, — с уважением протянул Фред, — вроде как раз из Уэлльса, то валлиец, кельт. То есть для ирландцев практически свой. И для англов тоже — ибо из Уэльса, это ещё не значит, что кельт… так? Там ведь давно англосаксы живут, да и отношение к валлийцам поуважительней.

— В точку, — попаданец скинул наконец мешок со спины и принялся разбирать его. Благо, комната достаточно чистая, а при заселении их снабдили даже бельём — нешуточный жест доверия со стороны Старой Мэг, очарованной попаданцем.

— Я тебе больше скажу, — продолжил он, разбирая вещи, — я даже не знаю, какой я национальности.

Фред понимающе закивал…

— Да эт нормально, ежели мать из портовых, так оно и… У меня бабка передком подрабатывала, чего уж… Жрать если нечего…

— Нет! — Алекс прервал мысли приятеля и рассказал ему о своей якобы амнезии. Фред присвистнул сочувственно и покачал головой.

— Теперь понятно, что ты к ирлашкам ровно… думаешь, и сам можешь из них?

Вместо ответа попаданец развёл руками. Фред немного посидел, крепко о чём-то задумавшись, потом поднял на Алекса глаза и сказал серьёзно:

— Знаешь… а похрен. Ты мой друг и точка. Даже если ты ирландец или поляк.

Для Фреда его крайне националистическими взглядами, это не просто слова. Алексей оценил… возможно, у него появился настоящий друг.

— У обоих предки из Уэльса, — заливался Алекс, сидя на нарах и приобняв Фреда за плечо левой рукой, — мы ещё в Лондоне столкнулись, ну и… по запаху друг друга узнали, что ли.

— Ага, — подтвердил Фред, шмыгнув носом, — в ночлежке познакомились. И знаете… сразу как-то понятно стало — свой это. Тот, кому можно не только спину в драке доверить, но и кошелёк.

Ирландцы из рабочего барака жадно слушали, такие полу мистические истории кельты любили.

— Эт да, — протянул один из работяг с испещрённым оспинами лицом, — кельты всё ж таки порядочней англосаксов. Сволоты среди наших куда как поменьше.

— Кто? Врать не буду, не знаю, — продолжил Алекс, — Что у меня деда совсем мальцом в Лондон привезли, что у него. Сами знаете, как это бывает.

Сидящий напротив Шимус яростно закивал, подобные похищения детей для англичан фактически норма. Повод? Да какой угодно… чаще всего неправильная семья, то есть не англикане и не протестанты, не англосаксы, недостаточно набожны или состоятельны.

У таких семей дети изымались ради их собственного блага, чаще всего оказываясь потом на фабриках, в шахтах или на фермах, причём по кабальным контрактам — чем больше они работали, тем больше оказывались должны. Получалось фактическое рабство, причём наследственное — долги родителей переходили детям.