Андрей Мельников - Солдат удачи [СИ]

- Верни честь и славу своему роду, воин, - в руках шаманы появились старые потертые ножны. Гралоак выкрикнул горловую фразу и всё пришло в движение. Тишину разорвал удар по большому барабану, казавшийся оглушительным. Ему вторило несколько голосов взывающим к духам предкам.

Шаман вытянул две руки, удерживая ножны. Они прислонились к обнаженной груди молодого орка. После этого перекрывая весь шум, зазвучал властный голос Гралока. Он взывал к духам предков, призывая их этот мир. Воин ощутил волну холода, от которой изо рта вырвались клубы пара, а затем кровь, текущая из ран, заструилась по ножнам, восстанавливая стёршиеся за годы узоры, придавая им темно- вишнёвый цвет.

- Слышишь? Предки взывают к тебе? – приблизившись к самому уху тихо зашептал шаман, но для Трага этот звук был сродни крику, звенящему у него в голове.– Чествуешь их злость? Их недовольство? Они хотят вернуть честь рода Трего. Вернуть былую славу. Ты видишь их лица?

- Да! – не сомневаясь ни секунды, выкрикнул Траг, рассматривая движущихся в дыму образы его мертвых предков, которые вызывали у него ярость, наполняющую его сердце. – Они злы. Они в ярости.

- Предки хотят вернуть благосклонность Духов Степи. Твоя кровь укажет тебе путь. Верни пробужденный Аш-ратор! Верни благосклонность Высших Духов! И помни, воин. Ты не вернешься домой, пока не вернёшь меч твоих предков, - звук барабанов слился в один монотонной звук, который разжигал костёр ненависти в сердце молодого воина. Он хотел тут же сорваться с места и направится к своей цели. Он не мог объяснить, но Трагл точно чувствовал в какой стороне находится клинок. Шаман должен был закончить ритуала.

Глаза Гралока закатились, показав белые белки, а его руки стали рисовать кровью на теле воина замысловатый узор. Когда ритуальный рисунок был закончен, шаман отошёл на несколько шагов.

- Встань и иди, - благословил воина шаман. – Кони не будут знать усталости три дня. Нести тебя день и ночь. Веред! Иди к своей судьбе, воин! Предки верят в тебя! Они ждут!

- Грааа, - зарычал Трагл, вскакивая на ноги и покидая шатёр. Его ждал долгий путь.

****

В четвертый раз за последние двое суток на месте смерти темного мага собралась группа людей. Вооружённый отряд, закованный в начищенные до блеска латы терпеливо ожидал одного человека, который своими старыми глазами смотрел на три тела, хаотично лежащих на сухой земле. Белоснежный знамена развивались на слабом ветру, отражая отблески уходящего за горизонт солнца. Не большие, чем через час в свои законные права должна была вступить ночь.

- Ваше Святейшество, Брат Грегор говорит, что мы готовы выдвигаться, - произнёс послушник Ордена Света, Тайрон Генсон, почтительно склонив голову перед стоящим перед ним седобородым стариком, облаченным в белоснежную сутану, полы которой цепляли своими краями землю. Священник опирался на резной посох, вырезанный из дуба, и хмуро сдвинул свои кустистые брови. На его голове был ежик коротких волос, переходящий в такую же седую бородку.

- Тайрон? – блеклые глаза Отца Винса медленно переместились на молодого человека в кольчуге и в плаще с изображением белого круга на синем фоне. Он совсем недавно присоединился к Боевому Крылу Ордена и был единственным, кто ещё не встречался с порождениями зла в настоящим бою, поэтому Отец Винс старался уделять ему больше внимания, научить всему, что знал сам, и предостеречь от всего того, что несёт в себе Тьма. Разум этого послушника ещё недостаточно окреп. Он был не готов.

Священник был уже стар. Он чувствовал, что его жизненный путь почти окончен, но приемников у него не было. Отец Винс не признался бы сам себе, что приемником он видел этого совсем молодого паренька, в глазах которого горели живые искорки. Либо он видел в нём себя в молодости. Он не мог это объяснить даже самому себе. Послушник сжимал рукоять меча, находящегося в ножнах, смотря на то места, где недавно произошёл темны ритуал.

- Да, Ваше Святейшество, - Тайрон не сразу смог оторвать взгляд от трупов. Его нос постоянно улавливал запах разложения и ему хотелось побыстрее покинуть это место, но он терпеливо ждал Отца Винса. Ведь в его обязанности входило всегда находится за его правым плечом, ожидая указаний.

- Смотри и запоминай, мальчишка, - палец Отца Винса, словно ветка старого корявого дуба, указал на место ритуала. – В этом мире полно скверны! Зло отравляет слабые человеческие сердца своим ядом. Обещает силу, власть, богатство. Но! Это ложь! Всё, что Тьма несёт в себе это вред. Вред и отчаяние. Смотри! Смотри же, что Тьма сделала с этими людьми! Она забрала жизни несчастных, чтобы принести их на алтарь чужих желаний. А их души уже никогда не попадут в объятия Света. Они запятнаны, осквернены! Отравлены!

Священник поднял свой посох, на навершие которого стало разгораться белое марево, осветившие сгущающуюся тьму ослепительным светом. Тайрон Генсон прикрыл глаза ладонью не в силах смотреть прямо на этот свет. Отец Винс взмахнул посохом. Последовавшая за этим вспышка белоснежного света разорвала тьму.

- Помни, что ты тот меч, который должен вырезать эту язву, оскверняющую человеческие сердца. Во имя Света! Во имя нашего Создателя! - Отец Винс замолк и на секунду сияние света пропало, чтобы вспыхнуть с новой силой. – Сжечь всех и вся, кто связался с Тьмой. Кто предал всё человечество! Это твой путь!

Священник развернулся и направился к ждущему его отряду. За ним на почтительном удалении последовал Тайрон Генсон, старающийся не смотреть на разгорающиеся позади него белое пламя, поглощающие в своих объятиях осквернённые тела.

- Мы найдём тех, кто совершил это злодеяние, - решительно произнёс Отец Винс и в его глазах сверкнули белоснежные искорки. – Где бы они не скрывались.

Дороги. Маленькие и большие. Длинные и короткие. Грандиозные проекты, строящиеся в течение долгих десятилетий и переделывающие рельеф под себя, разрушающие горы и уничтожающие леса, либо же незначительная примятость травы, сделанная идущими по своим делам людьми, которые даже не осознавали, что, делая один маленький шаг, они меняют что-то. Создают нечто новое. Самые обыкновенные участки земли, тянущиеся на многие мили вперёд. Такие разные и одновременно такие похожие.

В последние дни я часто размышлял над значением этого слова. Дорога – понятие предельно ясное, но при этом оно связано со столькими сложностями. Никогда бы не подумал, что целиком и полностью уйду в размышления, но этому очень способствовала окружающая меня изо дня в день обстановка. Спокойное и размеренно движение вперёд, заставляющие копаться внутри себя и находить в глубине всё новые и новые неровности и шероховатости, что появились на моей душе.