Владимир Голубев - Форточка

— А где ваши родственники?

— Нет никого. А к мужниным не добраться. Так все хорошо было, дочка выздоравливала.

— А если ему опять подношение сделать, я вот не с пустыми руками?

— Взять – возьмет, а донести – донесет.

— Проблема…

— Ладно, что будет, то будет. Пойду на работу.

— У меня предложение. Я отвезу вас в Гродно. Не сразу, не сегодня. Пока побудете у меня дома. Мне нужно будет около месяца, своими делами заняться. А потом я отвезу вас. Согласны?

— Даже не знаю.

— Соседям скажите, что на заработки поехали. На торфозаготовки. У меня мама на торфозаготовки ездила. Она рассказывала, что денег не платили, но за карточки работать было выгодно.

— Ваша мама работала на торфозаготовках. Какая крепкая старуха.

— Это давно было. Шестьдесят с лишним лет назад.

— При Александре II были талоны?

— Мы не о том говорим. Если согласны, берите продукты, несите соседям и договаривайтесь, чтобы за домом проследили.

— А зачем продукты соседям отдавать? Мы с собой заберем.

— Возьмем только самое легкое. Если соседи могут хоть немного денег дать взамен еды и вещей, хорошо, нет, тоже годится. Буди сестру и дочь. Одевайтесь и пошли.

— Хорошо, вы меня уговорили. Ничего о вас не знаю, а хочется верить. Вы такой необычный человек.

— Попробуйте уложиться в полчаса, мне тревожно после вашего рассказа о визите врача.

Потребовалось больше часа уговоров оставить ту, или иную вещь, чтобы сестры собрались. Хорошо, что за предыдущий год, было продано все, более-менее ценное.

Шурочку Вячеславу пришлось нести на себе. Это было не тяжело, но руки было заняты, и Югин чувствовал свою беспомощность и надвигающуюся угрозу. На выходе из города их остановил милиционер.

Югин поставил девочку на землю. Достал из кармана газовый баллончик, и тут только сообразил, что молоденький милиционер, практически мальчишка, Настин знакомый. Та обратилась к нему по имени.

Нервы чуть не сыграли с Вячеславом злую шутку.

Минут через пять, расставшись с нежданным знакомым, компания гуськом двигалась по пустырю.

Остановились метров за тридцать до перехода, и Югин попросил женщин завязать глаза. Те были крайне удивлены, но согласились.

Николай и Владимир уже ничему не удивлялись. Попросив нежданных гостей, посидеть с повязками еще пять минут, Вячеслав с друзьями прошел на кухню обсудить ситуацию.

— У них есть родственники в Гродно, и я пообещал их туда отвезти. Еще день-два, и в 1932 году их бы арестовали.

— С какой стати, — удивился Коробок.

— Это я создал такую ситуацию своими визитами, — повинился Югин.

— Гродно в Польше. Куда они побегут через семь лет? Польшу неизбежно разделят, это историческая неизбежность. Может их в Канаду переправить? Там русские поселения есть, — предложил Владимир.

— Володя, мы твой дом в деревне сможем использовать недели две, пока вы из Питера вернетесь? — поинтересовался Китин.

— Спроси у Вячеслава, он его продает.

— До конца месяца можно.

— Тогда, давайте, я отвезу их утром туда. Соседка будет приносить им молока. Я буду через день навещать. Потом будет время обсудить все с ними. А сейчас им надо помыться, там у тебя, Володя, ни бани, ни душа, — упрекнул Китин. — Слава, спроси их по поводу сменной одежды. У меня нет ничего женского, но мои тенниски для них будут, как платья.

— В 1932 году платьев выше колен не носили, — возразил Вячеслав.

— Сверху можно надеть белые лабораторные халаты, будут до пола. Они стираные, но не глажены. Дам утюг, пока одна отмокает, вторая гладит халаты. И идите работать, не успеваете с документами.

Настя с Любой были в ужасе от непонятных приключений. Шурочка с радостью плескалась в ванной и верещала, как обезьяна. Югин уговаривал Настю не затягивать пребывание дочери в ванной, девочка только что тяжело болела. Два дня назад у нее была температура.

Утром Николай запасся продуктами и отвез гостей в деревню, а Володя и Вячеслав улеглись спать. Им надо было отдохнуть перед поездкой.

Тащить два тяжеленных чемодана десять километров пешком не хотелось. К тому же, Югин решил прихватить образцы туалетного мыла и всякой парфюмерии. До московской дороги было почти два километра, а багажа получилось шесть мест: три чемодана с документацией, большая сумка с образцами товаров парфюмерной промышленности и две маленьких сумки со сменой одежды для самих путешественников. Пришлось опять просить безотказного Валентина отпрашиваться с работы.

Добравшись до дороги, Валентин отправился обратно, Вячеслав пошел в город за извозчиком, а Владимир остался сторожить вещи.

Когда извозчик повернул с Новомосковской улицы на Кольцовскую, к вокзалу, Югин увидел недалеко заводские здания. Завод имени Ленина уже гордо стоял на пересечении Кольцовской и К.Маркса. Оказалось не К.Маркса, а Старомосковской. И завод называется «Механический завод акционерного общества «В.Г.Столль и К».

— Купим билеты, у нас часа четыре в запасе, давай заедем потом к этому земляку, — предложил Вячеслав.

— Пустое дело, за пару часов даже до руководства не доберемся.

Извозчика отпускать не стали, и после покупки билетов, друзья поехали к Столлю. Югин захватил общие планы с характеристиками станков, благо этого добра накопировали достаточно, небольшой пакет с парфюмерией, и пошел в заводоуправление.

До начальника механических мастерских Югин добрался через час. Изложив свою легенду, о двух американцах русского происхождения, вернувшихся на историческую родину, он поведал о выгодах торговли с САСШ. Он, Югин, производит лучшие в мире станки, его соотечественник, прекрасную парфюмерию. Они здесь проездом, никого не знают, но все рекомендуют только ваш механический завод. Они готовы предоставить не только станки, но и полный комплект документации.

— Что вы называете полным комплектом документации?

— Если вы позволите, я сейчас принесу.

Объем документации привел заводского инженера в шок. Он долго просматривал чертежи, технологическую документацию.

— Да, вы, американцы, дотошней немцев!

— Вы обратите внимание – все на русском языке. У нас в городке много выходцев из России, и я на завод принимаю только соотечественников.

— Вы оставите мне для ознакомления эти материалы.

— Увы, нет, только основные чертежи и описание. Через две недели мы будем возвращаться. Тогда сможем поговорить подробнее. У вас будет три дня для принятия решения о закупке, — пообещал Югин. — А моему товарищу вы никак не сможете помочь?