Игорь Вереснев - Хроники Максима Волгина

– Так ты считаешь, что он ошибся? Насчет тысячи лет в анабиозе? – осторожно уточнил Максим.

– Это маловероятное предположение.

– Значит, у нас есть надежда вернуться?

– Пока мы живы, надежда есть всегда.

Максим хмыкнул. Как бы пренебрежительно, свысока. Мол, «не успокаивай, я же не маленький!». Но в действительности от этих слов на душе вдруг сделалось так легко! Как будто тащил в одиночку неподъемный груз, а сейчас его перехватили, подставили плечо.

Он тихонько засмеялся. Шагнул к другу, ткнул его в бок.

– Что ж ты мне раньше этого не сказал? Знаешь, как мне муторно было? Специально испытывал, да?

– Вы чего деретесь? – удивилась, подходя к ним, Огница. Показала добытый станнер: – Смотри, как новенький! И заряд почти полный.

Шур взглянул на нее. И ответил Максиму:

– Я не хотел вселять в тебя преждевременную надежду. Я думал, мы и так пройдем путь вместе до конца. Но тебе предстоит сделать выбор. Он должен быть осмысленным.

– Какой выбор? – не понял тот.

Шур молчал, продолжал смотреть на девушку. Она смутилась под его взглядом, отвернулась к желтому, лоснящемуся боку шара. Произнесла неуверенно:

– Ну, я пойду? Где здесь дверь?

– Ножом нужно разрезать.

– Ага. – Она спрятала станнер в карман комбинезона, вынула из чехла охотничий нож. Коснулась им поверхности шара. Потом быстро обернулась: – Макс, удачи тебе! Желаю поскорее добраться до твоего мира со звездами!

Глаза у нее заблестели от накатывающих слезинок. Не дожидаясь, пока они побегут по щекам, она отвернулась, ударила ножом по тугой поверхности. Воздух завибрировал от низкого, утробного гула.

– Подожди! – крикнул Максим. – Ты… может, все-таки пойдешь со мной? Тебе понравится на Земле, вот увидишь!

Не оборачиваясь, девушка покачала головой.

– Нет. Я думала, что смогу помочь тебе в пути, защитить. Но оказывается, я ничего не знаю и не умею. Обуза, а не подмога. Лучше я вернусь в Добрию, там от меня больше пользы.

И явственно шмыгнула носом.

– Но…

Подходящий аргумент не придумывался. Нет, если бы он знал, что в конце пути его ждет дверь на Землю, если хотя бы надеялся на это, то придумал бы, как ее уговорить идти с ним. Но в конце пути ждали неизвестность и крохотный шанс на удачу. Он не мог, не имел права заставлять ее навсегда бросить родину ради этого шанса.

Огница кромсала и кромсала бок шара ножом. По нему уже бежали судороги, гул делался все громче, все басовитей. Пора было отступить подальше, если не хочешь, чтобы и тебя втянуло в его утробу. Вон, Шур отошел на самый край платформы. Максим беспомощно оглянулся на сфинкса, но лицо у того, как обычно, было непроницаемым.

– Подожди, я говорю! – отчаянно закричал он.

Огница не подчинялась, только плечи вздрагивали от всхлипываний. Девчонка! В самом деле, слабая и беспомощная. В одиночку она погибла бы в любом из миров, сквозь которые они прошли. А там, за дверью, что ее ждет? Вдруг саблезубые опять устроили засаду? Или кое-кто пострашнее и опаснее саблезубых. И он никогда не узнает, добралась ли она живой и здоровой до своих соплеменников…

Он повернулся к Шуру. Закричал, теперь уже на него:

= Яне могу ее отпустить туда одну! Я должен ее проводить, понимаешь?

Сфинкс безмолвно мигнул.

= Я… вдруг там, в конце пути и нет ничего? А если она погибнет? Из-за меня! Я же разрешил ей идти с нами!

Сфинкс снова мигнул. Произнес:

– Отказаться от собственной мечты ради друга – это хороший выбор, Макс.

Он начал снимать с запястья браслет, но Максим остановил его:

– Нет, пусть будет у тебя! Может, мы еще встретимся?

– Я буду рад этому, – улыбнулся Шур. – Иди, тебе пора.

Максим хотел подбежать к нему, обнять, – и пусть это по-девчоночьи! – но времени совсем не осталось, шар готов был вывернуться наизнанку. Тогда он развернулся, закричал Огнице:

– Да постой же! Я иду с тобой!

И прыгнул навстречу лазоревому сиянию. Он успел вовремя.

Добрия встретила их белыми шарами одуванчиков, мокнущими под мелким осенним дождем. На этот раз Максим не упал, удержался на ногах. Быстро обернулся и успел увидеть, как гаснет в воздухе пурпурный отблеск. Дверь закрывалась! Нигде в других местах он ничего подобного не встречал.

Он повернулся к сидевшей на траве девушке, протянул руку, чтобы помочь встать. Но та вскочила сама, спрятала нож в чехол, вытерла мокрые ладони о комбинезон. Улыбнулась виновато, спросила:

– А как же ты вернешься?

– Никак, наверное. Или эта дверь и синей бывает? – He-а. Отсюда только приходят.

Она вдруг нахмурилась, огляделась по сторонам. Потянула из кармана станнер. Максим насторожился:

– Что такое?

– Саблезубые. Они чуют, когда дверь открывается, – прошептала девушка, не отрывая взгляда от кустов. – Прибегают охотиться. Мы потому здесь постоянный пост и не держим. Саблезубые – лучшая стража. Не было случая, чтобы какую тварь живой пропустили.

У Максима холодок пробежал по спине. Он и сам поспешно вынул оружие, уставился на кусты. Тихо, мирно, спокойно, только капли шуршат по листве. И от этой тишины и спокойствия стало еще страшнее. Померещилось, что сзади кто-то подкрадывается, вот-вот прыгнет на спину… Он не удержался, обернулся резко. Никого.

– Пошли отсюда быстрее, – предложила Огница. Пошли? Да он бежать был готов! Но как раз бежать не годилось. Нужно быстро идти и внимательно смотреть по сторонам. Зато под ноги он смотреть забыл. И едва не упал, наступив на что-то твердое и округлое, скользкое от дождя. Недостаточно твердое, впрочем, – наступил, и хрустнуло, ломаясь.

– Блин!

Из густой травы таращил пустые глазницы человеческий череп с остатками спутавшихся в ком темных волос. Кому он принадлежал, догадаться было не трудно.

– Блин… – снова пробормотал Максим, невольно остановившись. Пояснил удивленно обернувшейся Огнице: – Это Зира. Девушка, убежавшая со мной из Вирии и Отстойника.

Кроме нескольких клочков волос на черепе ничего не уцелело: ни кожи, ни мяса. Как будто пролежал он здесь не… Максим с удивлением осознал, что пониматель не спешит услужливо подсчитать время. А если прикинуть самому, что получается? Месяца не прошло…

– У нее тоже мозгач был, да? – оборвала его размышления княжна.

Не дожидаясь ответа, подошла, перекатила череп носком мокасина на бок – правая височная часть его тут же отвалилась. Присела, разглядывая. И внезапно протянула руку к костям.

– Ты что делаешь? – изумился Максим.

Вместо ответа, Огница выпрямилась, протянула ладонь. Там лежала маленькая, не больше десятикопеечной монеты, штуковина, чуть вытянутая и выпуклая. И не твердой, как металл, она выглядела, а упругой, словно ластик. Но самым странным был цвет – темно-зеленый, идущий из глубины, пульсирующий. Тот самый, который они видели в секторе-заводе.