Дмитрий Шидловский - Принцип воина

– Это на каждом шагу бывает, – отмахнулся наместник. – Наши судьи продажны, хуже шлюх.

– Но тогда прошу тебя, прикажи провести расследование и снять с меня обвинение, – взмолилась Таня.

– Это еще зачем? – скривился наместник. На его губах снова заиграла противная улыбка, а во взгляде появилась похоть. – Ты моя рабыня, и мне это нравится. У меня на тебя большие планы. Говоришь, что хотела меня? Тем лучше. Ты познаешь со мной, что такое истинное наслаждение. Ты узнаешь, как я умею объезжать резвых кобыл. Но сейчас я должен заняться тем, кто замыслил худое против меня. Этого я никому не прощаю. Эй, кто там у дверей? – гаркнул он.

Двери открылись, и на пороге возник молодой воин, почти мальчик.

– Слушаю, господин, – поклонился он.

Взглянув на него, Таня даже вздрогнула, насколько облик этого стражника разнился с внешностью бойцов Ариса. Дело было даже не в молодости парня, не в изящном рисунке на его посеребренном нагруднике и не в физических данных, которыми явно не мог похвастаться этот юноша. Просто его лицо, манера двигаться и говорить были какими-то слишком не воинственными, если не сказать – не мужскими. Парень скорее напоминал угловатую девочку-подростка, нацепившую доспехи и пытавшуюся играть воина.

– Никей, – повернулся к нему наместник, – поставь у этих дверей караул. Никого не впускать сюда. Никто, кроме воинов внутренней стражи и приставленных к ней служанок, не должен видеть ее. Пусть рабыню накормят и умоют. Ближайшие день или два я буду очень занят. Пусть она живет это время здесь. Когда я снова захочу ее, я желаю, чтобы на ней был вот этот костюм, который сейчас, и точно такая же косметика.

– Слушаюсь, господин, – снова поклонился юноша.

Порывистым движением, подхватив подол тоги, наместник вышел из комнаты. За ним исчез и юный стражник, скользнувший по Тане на прощание безразличным взглядом. Вновь щелкнул запираемый засов. Девушка осталась в комнате одна.

Таня проснулась неожиданно среди ночи. Девушка приподнялась на локтях и осмотрелась. За окнами стояла непроглядная темень и лил дождь. В тусклом свете ночника комната выглядела мрачновато. Медью поблескивала посуда на обеденном столе. Разбросанные в беспорядке подушки все так же усеивали пол комнаты.

Услужливая память быстро прокручивала события вчерашнего дня. Таня вспомнила, как вчера после ухода наместника в комнату вошли две служанки. Они помогли Тане раздеться и отвели в ванную, где тщательно вымыли ее, растерли ее тело благовониями и надели на девушку короткую удобную тунику. Потом два женоподобных молодых воина внесли стол с фруктами и вином.

Порядком изголодавшаяся Таня набросилась на еду, а служанки с поклоном оставили ее, сообщив, что если «рабе нашего господина» что-либо потребуется, то она может вызвать их, позвонив в колокольчик у двери. Таня еще помнила, как, насытившись, прилегла на лежанку за шелковым пологом и принялась обдумывать, как ей сбежать из этого проклятого города. За этим занятием ее и сморил сон. Сказались волнения прошедшего дня и долгая бессонница.

Спала Таня, очевидно, достаточно долго, поскольку за окном наступила ночь. При этом настолько крепко, что даже не заметила, как кто-то вынес грязную посуду, поставил на стол новое блюдо с фруктами, кувшин и золоченый кубок, погасил все светильники, кроме единственного ночника, и удалился, накрыв ее покрывалом. Да и сама Таня чувствовала, что спала долго и глубоко. Обычно в таких случаях она просыпалась очень медленно, словно нехотя выныривая из прекрасного мира грез в суровую реальность. Но сейчас пробуждение было вовсе не таким, словно что-то и впрямь разбудило ее. Но что? Порыв ветра? Звуки дождя? Раскат грома? Хотя ни грома, ни молнии больше слышно не было. Зато было жутковатое, пугающее чувство, что кто-то притаился в комнате и наблюдает за ней. Содрогаясь от страха, Таня отбросила покрывало, встала с лежанки и подняла ночник высоко над головой. Комната по-прежнему казалась пустынной, но пугающее чувство присутствия кого-то чужого не проходило.

«Прямо как в детстве», – усмехнулась про себя Таня и, чтобы как-то успокоиться, шагнула к столу с фруктами. Она поставила светильник рядом с кувшином, отщипнула несколько виноградин, потянулась к кубку…

И как раз в этот момент кто-то очень сильный обхватил ее сзади, зажал рот и притянул к себе. От ужаса Таня дернулась и попыталась закричать, но все было тщетно. Таинственный незнакомец сжимал ее с невероятной силой, а из закрытого ладонью рта вылетел лишь жалкий стон. Осознав всю бесполезность сопротивления, Таня затихла, холодея от ужаса.

– Тихо, красавица, я не враг, – услышала она над ухом удивительно знакомый тихий и ласковый голос.

Державшие ее руки разжались. Таня обернулась и увидела высокого человека в черных штанах и короткой куртке. Из-за спины незнакомца торчали закинутые за спину два гесарских меча, а голова была плотно укутана черной материей, оставлявшей лишь прорезь для глаз. Но и одного взгляда в эти бездонные голубые озера Тане было достаточно, чтобы узнать незваного гостя.

– Арис! – тихо вскрикнула она еще прежде, чем он сбросил скрывавшую лицо ткань.

– Ты меня, кажется, не ждала? – усмехнулся он.

От изумления Таня не могла подобрать слов.

– Как ты здесь оказался? – выдавила она наконец.

– Вошел через дверь, – не моргнув глазом, ответил он.

– Но там же стражник, – вспомнила Таня. – Или они подчиняются тебе?

– Сопляки из внутренней стражи мне не подчиняются, – покачал он головой. – Но, видишь ли, на шее каждого человека есть одна небольшая точка. Если подержать ее от пяти до восьми ударов сердца, то человек надолго засыпает. Если больше, то отправляется в долину предков. Я держал шесть.

– Но зачем? – прошептала Таня, уже зная ответ.

– Вчера, когда ты танцевала перед наместником, мне показалось, что ты танцевала только для меня, – Арис нежно взял Танину руку.

– Да, только для тебя, – не выдержала Таня и прильнула к любимому.

– Эта туника и костюм танцовщицы идут тебе куда больше, чем костюм мальчика, – заметил Арис. – Но давай сделаем вот так.

Он молниеносным движением сорвал с нее тунику и подхватил на руки…

Светильник все так же тускло освещал комнату. Лежа на боку, Таня украдкой рассматривала лежащего рядом с ней гиганта: красивое волевое лицо, обрамленное волнами золотистых волос, здоровая шея, мускулатура бойца, несколько шрамов на коже, здоровая широкая грудь, рельефный живот, ноги, которые сделали бы честь любому легкоатлету олимпийской сборной. И все так гармонично сложено, сбито, отстроено. Ни дать ни взять Аполлон и Марс, воплотившиеся в одном человеке.