Дарья Вознесенская - Игры стихий [litres]

– Тут есть дикие звери?

– Не слишком много, к тому же они вряд ли подойдут к стоянке людей, особенно к огню. Но в любом случае на ночь я выставлю магический экран, не хочу, чтобы меня что-нибудь укусило, пока я буду спать.

– Ага, или понюхало, – я снова развеселилась. Настроение было замечательным: я поняла, как мне не хватало все эти месяцы природы в прямом понимании этого слова. Отсутствия городов и людей и близость спокойной силы и мощи деревьев, реки. Мы погрузились в лодку – испытания провели еще на озере возле Академии, и я надеялась, что все сделали правильно, – и взяли в руки весла. Друзьям сразу стало понятно, в чем неудобство длинных жилетов и плотных пиджаков, так что уже пять минут спустя Рон и Фарн с помощью магии переоделись в более удобную одежду.

Я руководила гребцами и зачарованно смотрела по сторонам. Из-за верхушек высоких хвойных деревьев поднималось солнце. Запах был упоительный: в этом мире и так нет промышленных выхлопов, но воздух в Академии и городах отличался от этого свежего, с примесью речной влаги и сосен. Вода была глянцевая, серо-прозрачная и холодная, в чем я убедилась, опустив руку. Вокруг много деревьев, действительно непроходимый лес, за ними виднелись сопки и горы. Очень похоже на нашу тайгу. Взлетали какие-то птицы – из-за стволов не разглядеть, плескалась вода, но в целом было очень-очень тихо. Мы подплыли к развилке и приготовились.

– Вся суть в том, чтобы не наплывать на камень, а обходить его и идти вперед, используя силу потока. Работаем веслами: двумя справа, двумя слева. И наслаждаемся!

– Ага, без этого ценного указания ничего бы не вышло, – язвительно пропыхтел Фарн. Но действительно начал наслаждаться.

Это был замечательный день! Мы быстро плыли по довольно спокойной и неглубокой речке, парни ухватили суть управления, и проблем не было. У моих спутников тоже поднялось настроение, и они перебрасывались шутками. Все-таки свежий воздух и физическая активность творят чудеса. С одной стороны реки все чаще стали появляться камни и скалы, с другой – все более непроходимый лес, но с довольно пологим берегом. Заслышав сильный шум, мы остановились и сходили на разведку, а заодно перекусили припасенными бутербродами. Я сама делала, а то канапе и муссы, привычные местным аристократом и рядом не стояли с нормальным куском хлеба с мясом и желтым сыром. Майонеза только не хватало. Вот еще один вариант для собственного патента. Я, правда, рецепт не помнила точно, но путем экспериментов и не такое можно вывести.

Шумел небольшой водопад.

– Что будем делать?

– Предлагаю привязать вещи и продолжать плыть.

– Уверена?

– Он всего метра три – вы и не заметите, как мы окажемся внизу. В крайнем случае, если попадем в воду, плывем к берегу, остальное потом вытащим.

Так и сделали. И даже в воду не свалились, разве что нас окатило ледяным душем, но это было даже приятно – солнце припекало все сильнее. Мы продолжали плыть почти до вечера, пока не увидели большую поляну с удобным каменистым подходом. Река в этом месте была мелкая и прозрачная.

– Останавливаемся здесь!

– Есть, командир, – засмеялся Рон. – Попробуем поймать рыбу. Видели же много, когда плыли. А в таких мелких местах ее легко на копье насадить.

Я сделала костер, поставила котелок с водой для похлебки на огонь. Пока парни в закатанных штанах тыкали в весьма увертливую рыбу, я покрошила в котелок овощи, добавила местной крупы, похожей на нашу пшенку, соли и натаскала лапника из леса, чтобы сидеть было удобно. Поляну огласил радостный вопль – повезло Ари.

– Почистить сможете? – крикнула я.

– Конечно. Мы не такие неженки, как ты думаешь.

Я улыбнулась. Мне было очень хорошо. Для полного счастья не хватало Ария. Я вздрогнула от этой мысли. Что это я? Не знаю… Но я скучала по нему. Очень. Если бы он дал нам шанс… Потрясла головой. Нет смысла об этом думать. Конечно, можно было бы попробовать применить весь свой арсенал уловок и манипуляций, известный каждой женщине, но мне не хотелось. Пусть будет все по-настоящему. Или не будет.

Мы насадили рыбу на самодельный вертел, притащили побольше дров хвороста для ночи, еще елового лапника – решено было расположиться на нем вокруг костра на ночь, – и наконец уселись за обалденно вкусный ужин.

– Спасибо, – сыто откинулся Рон, – я ночевал в лесу, обычно когда… работал. Но мне не приходило в голову, что такой поход может быть таким развлечением.

– Значит, будем повторять.

Ари и Фарн энергично кивнули.

Появились первые звезды.

– Расскажи о своей жизни в другом мире, Ани, – попросил тихонько Рон.

– У меня было очень простое детство. Ни особых потрясений, ни особых событий. Спокойная и необщительная жизнь в провинциальном городе с родителями, которым я не особо была нужна. И лето в деревне – самое лучшее время, потому что там были мои любимые бабушка и дедушка. Моя бабушка пекла мне пирожки. Она знала заранее, что я приезжаю, и пекла в своей деревенской печке много-много пирожков: с картошкой, с капустой, с грибами и луком, с вареньем и яблоками. Я набрасывалась на эти пирожки, ела их так много, что у меня болел живот, а потом забиралась на печку и слушала бабушкины рассказы. Она рассказывала про свое детство – очень бедное, как постоянно хотелось есть, а весь урожай приходилось отдавать и даже корову единственную пришлось отдать, когда началась война. То была война, затронувшая весь наш мир, – гибли миллионы. Голод в деревнях, страх, уход отца и деда на фронт: целое поколение потом оказалось без мужчин. Бабушка рассказывала про свою сестренку, умершую от голода, про старшего брата, пропавшего на войне. Она вспоминала красивое платье, которое мама ей сшила сама из старого кружева, и она в этом платье пошла на танцы в Дом культуры и кружилась там на каблучках, как юла. Как она встретила дедушку, и они сразу полюбили друг друга и тут же поженились – пошли и зарегистрировались просто, а потом накрыли стол и позвали соседей. Я с трудом дожидалась лета и, когда оно приходило, оттаивала в прямом и переносном смысле. У нас был панельный некрасивый дом в городе, крохотная квартирка, заставленная мебелью, я училась и ухаживала за маленькими братьями, а у бабушки – лес, и озеро, и много-много малины. А еще старая вишня, у которой практически не было листочков, но столько цветов и ягод – сладких-сладких! Пусть там я и помогала по хозяйству с утра до вечера, но это все было в радость – доить корову, и картошку окучивать, и полоть грядки. А потом уходить одной в лес на много-много часов, собирать грибы и дикую ягоду и мечтать…

Я говорила все тише. Настроение легкой и светлой грусти в итоге заставило меня умолкнуть.

И после небольшой паузы Ари достал гитару с четырьмя струнами и запел: