Владимир Поселягин - Шатун

В кафе был подиум, там оборудование «караоке». Я вообще для смеха это сделал, сам попеть любил, но неожиданно это стало популярным. Однако у меня вся музыка и песни на русском, но узнав, что я могу научить этому языку, всё поселение быстро прошло процедуру обучения, и теперь кто пел под Лолиту, кто под Шуфутинского или Лепса, а есть и те, кто обожал Лещенко. Это после этого я сделал проекторы, и люди дорвались до кино, а в каждом по полторы тысячи фильмов. Есть теперь что по вечерам делать, если погода не давала посетить кафе. Дети особенно были рады. А кафе расширить пришлось, сначала на открытом воздухе оно вмещало сто человек, но я вырезал в скале чуть в стороне ещё помещения под двести посетителей плюс пивной бар. Теперь мода пошла отмечать там свадьбы или дни рождения. Детские праздники тоже понравились местным.

Сейчас плавая от бортика к бортику, я прокручивал в голове мысли, которые в последнее время возникали всё чаще и чаще. Похоже, местные так сели мне на шею, что ничего другого и не хотели. Может, пора сваливать? Сделаю катер, наберу людей побольше и полечу в Содружество, по пути вычисляя маршрут, чтобы по нему прошло спасательное судно. Да, всё же пора переходить к этому делу, а то я на поселковых только и работаю, за этот год никакими изысканиями или исследованиями для поднятия своего профессионального роста так и не занимался, то есть остановился на одном уровне, что мне не нравилось. Надо поговорить с Лаем, прояснить моё решение.

Прозвучал зуммер вызова снизу из магазинчика. Так продавщица вызывала из лавки, если есть какой вопрос и требуется моё присутствие или консультация. Правда, рабочее время у неё начинается через полчаса, тогда и открывается лавка, значит, это Лай, у него есть в неё доступ, другого средства докричаться до меня нет.

Вытираясь махровым полотенцем, я прошёл в свой кабинет и, садясь в кресло, активировал монитор. Ну точно Лай.

– Ты из душа, что ли? – удивился тот, наблюдая, как я протираю мокрые волосы.

– Ну да, – кивнул я, не собираясь открывать правду. Я уже изучил местные привычки, как увидят у меня какую новинку, сразу одна реакция: дай, и мешок камней тащат. Лай уже несколько раз пытался подложить под меня женщин из поселковых, типа приберутся, постель согреют. Даже дочка его была, но я говорил твёрдое нет. Нужен мне больно соглядатай, да та, как увидит, как я живу, сразу сообщит об этом поселковым, а у меня жилище по сравнению с ними как роскошный пентхаус, а у них лачуга на окраине какого-нибудь арабского города. Класс несравним. Раньше я и сам не особо притязателен был к жизни, но это так, если в походе, но сейчас к уровню своей жизни я стал достаточно требовательным. Особенно если есть возможность создать эти удобства. Ничего, поселковые и так нормально живут, им привычно, вот и дальше пусть живут. Однако чего это Лай в такую рань пришёл, рассвело же всего час назад? Или это он о вчерашнем конфузе хочет поговорить?

– Если ты о том, как вчера пьяный под Верку Сердючку пел и тряс накладными грудями, то не волнуйся, информацию из амулетов охраны я удалил и запись стёр.

– Что? – не понял тот и, сморщившись, мотнул головой. – Нет, я не об этом, хотя, конечно, спасибо. Хорошо отметили, всё же жена сына принесла, первого.

– А то я не знаю, у себя внизу роды и принимал. Так что случилось?

– Может, ты выйдешь? Не хочу по этой твоей магической говорилке говорить.

– Сейчас.

Покинув кабинет, я прошёл в спальню, где у меня гардероб был с шестью разными костюмами, а больше и не нужно, если учесть, что я расту. Надев обычный комбез, рабочую одёжку, я спустился на лифте и вышел в зал лавки, которая пока была пуста, дочери Лая ещё не было. В постель он её ко мне протолкнуть не смог, а вот в продавщицы вполне. Поэтому о новинках товара узнавал первым.

Лай явно был чем-то сильно озабочен и взволнован. Похоже, что-то случилось.

– Идём, – велел он, и мы вышли наружу, из прохлады на жару, но в пот меня не бросило, заработал амулет охлаждения одежды.

На улице оказался полусумасшедший старик Краб, тоже из экипажа судна, потерпевшего крушение, пилот. Он решил вычислить координаты нашей планеты и за мешок драгоценных камней приобрёл у меня амулет дальнего видения первого уровня сложности, единственный амулет такого уровня на этой планете, и сутками изучал звёзды. Этот амулет и сейчас был при нём, висел на груди в виде медальона. Сложная работа, на которую я потратил почти три дня, отложив другие дела. Лай сказал:

– Старик кое-что нашёл, успокой меня и скажи, что он ошибся.

– Что случилось? – обратился я к Крабу.

– Я изучал созвездия за одним из светил. Лучи и сияние его мешало, но амулет справлялся. Вчера вечером я заметил какой-то объект, который появляется из-за светила, но решил, что мне показалось.

– Что за объект, корабль?

– Да лучше уж корабль, – зло проговорил Лай, но замолчал, когда мы с Крабом оба посмотрели на него.

А наш звездочёт продолжил:

– Сегодня утром, как взошли светила, я повторно осмотрел тот объект. Это комета, и она летит на нас. Я просчитал её маршрут, и это наша Надежда. Врежется не в середину, краем заденет, но нам хватит. Через два дня нас не станет.

– Вы издеваетесь? Это шутка такая? – посмотрел я на Лая, но ответил Краб:

– Сам взгляни.

Подключившись к амулету Краба, я подсоединил к нему и пару своих амулетов, которые усилили его возможности, и через пару минут оторвался от наблюдения.

– Старик Краб прав, всё так. Этот планетоид имеет массу малого спутника. Такой полёт странен, думаю, его искусственно запустили, возможно, архи. Я не смогу его уничтожить, даже если использую все свои запасы маны и арсенал боевых плетений. Максимум смогу испепелить половину тела планетоида, но и оставшейся с лихвой хватит, чтобы уничтожить планету и образовать тут новое астероидное поле.

– И что делать?! – вырвалось у Лая.

– Я… не знаю.

Честно скажу, ситуация меня напрягла. Я и так как медведь-шатун: не в берлоге лежу, как должен делать каждый добропорядочный медведь, а брожу по мирам. И всегда что-то случается, что отправляет меня в следующий мир. Теперь будет планетоид? Это что, злой рок или просто невезение? Может, и цепь простых случайностей, но, извините, они мне что-то поднадоели. Я на Надежде ещё пару лет хотел прожить, после чего слетать навестить семью Браун, а тут вон какой поворот. И действительно, что делать? И думать нужно быстро, время утекает как вода сквозь пальцы.

Я, закашлявшись, так что изо рта хлынула вода, маленькой детской ручкой стал сжимать мокрый песок, в который ткнулся лицом. Тело же, по ощущениям, лежало в воде, и небольшие волны подталкивали меня. Песок в глазах, отчего я часто моргал, по лицу струились слёзы, со лба стекала кровь, и всё это мешало смотреть, но, похоже, я лежал на узкой тропинке между камышей, скрытый ими со всех сторон. Однако вроде где-то раздавались голоса и крики, но далеко, на грани слышимости.