Александр Гуков - Бой насмерть! Игры теней [СИ]

Подивившись про себя таким обстоятельствам университетского бытия, Виктор больше не задавая никаких вопросов, последовал за Кулагиным и спустя минут пять, разместились в комфортном фаэтоне.

— Куда господа желают подать экипаж? — Поинтересовался кучер с громадной черной бородой доходящей тому чуть ли не до пупа.

— Доставь ты нас в 'Терновник' любезнейший. Знаешь ли ты, где сие замечательное заведение находиться?

— Обижаете барин. Мигом домчим. Не извольте беспокоиться. — Развернувшись на козлах, кучер залихватски дернул узду, и фаэтон быстро понесся по странно пустынным улицам.

Проезжая по улицам Москвы, Виктор с затаенной грустью рассматривал город и его редких жителей спешащих по своим неведомым делам. Вспомнив парад на Красной площади 7 ноября грозного 1941 года, в котором он, будучи еще лейтенантом, принимал участие, ощутил, как его душу вновь сковывают ледяные тиски ностальгии.

— Мы уже подъезжаем. — Проговорил профессор, не замечая состояния своего спутника и, в нетерпеливом предвкушении потер руки.

Замечательно! — Ответил Виктор, с некоторым усилием, натягивая на своем лице улыбку и стряхивая с себя навалившуюся тоску. — Там, кстати какую кухню подают?

— Разную. В меню есть европейская, русская, а для любителей могут и восточные блюда приготовить.

— Европейская кухня, понятие растяжимое. Не могли бы уточнить более обстоятельно?

— Я, вижу, вы знаток. — Бросив уважительный взгляд на Виктора, похвалил Кулагин.

— Есть немецкая, английская, итальянская и французская. К сожалению, испанской и греческой пока нет, но хозяин заведения, клятвенно обещался выписать лучших поваров.

Фаэтон, замедляя ход, остановился напротив входа в заведение, на котором не было совершенно никакой надписи, но вместо нее был прикреплен изящно выполненный терновый куст.

Покинув мягкий и удобный диван фаэтона, спутники оказались перед вычурной лестницей со статуями, выполненными в древнегреческом стиле и, поднявшись по ним, вошли внутрь, где их встретил услужливый швейцар.

Сдав головные уборы и трости в гардеробную, Виктор со своим спутником вошли в общий зал, где их сразу же провели к пустующему столику. Разместившись и пробежав внушительный список меню, Виктор, обернувшись к стоящему рядом официанту, заговорил:

— Вот, что любезнейший, не надо мне никаких мидий с лягушками, дай мне лучше борщ со сметаной, а на второе, котлету по-киевски с грибами тушеными в сметане. Про салат не забудь. Ко всему этому подай грамм 150 водочки. На этом пока все.

Записав в блокнот полученный заказ, официант поинтересовался пожеланиями профессора, но Виктор уже не вслушивался в этот разговор, он с живым интересом стал рассматривать посетителей этого заведения и сцену.

— Виктор Петрович, с вами все впорядке? — Послышался встревоженный голос Кулагина.

— Да. — Медленно разворачиваясь к своему собеседнику, ответил капитан и, продолжая вглядываться в лица посетителей, негромко произнес:

— Очень любопытное место, есть тут некий неуловимый шарм и не навязчивое очарование…

— О!!! Вы тоже заметили эту особенность данного заведения. Значит, у вас есть художественный вкус. Вы случаем картины не писали или стихи не сочиняли?

— Стихи сочинять не доводилось, да и таланта такого совершенно не имеется, но картины иногда маслом пишу, когда есть для этого свободное время, правда его, очень давно не было. — Оторвав свой взгляд от зала и, переведя его на своего собеседника, поинтересовался:

— Так, все же, что это за место Михаил Александрович? Ведь это не просто ресторан, как мне кажется.

— Вы совершенно правы, 'Терновник' скорее клуб, нежели ресторан.

— Каковы же интересы членов данного клуба, если не секрет?

— Увольте, ну, какой же это секрет Виктор Петрович? Все очень просто. В данной ресторации собирается московская богема, а также причисляющие себя к ней творчески одаренные люди желающие быть замеченными значимыми в этой сфере людьми.

— Замеченными, кем?

— Выбор не так велик, если честно, например меценатами и спонсорами или продюсерами, да мало ли кем. На самом деле это не столь важно, главное отметиться и заявить о себе, а после успешно присосаться к кормушке.

— Я так понимаю, вы забыли упомянуть еще один сценарий.

— Это какой, позвольте полюбопытствовать? — Удивленно приподняв левую бровь, поинтересовался профессор и сложил руки 'домиком'.

— Самый наидревнейший, через койку, разумеется.

— Простите, я сразу не понял, о чем вы ведете речь. Конечно, многие приходя сюда в надежде по дороже себя продать или свои работы на худой конец, но бывают и взаимопереплетения…

— Давайте оставим эту малоприятную тему. — Предложил Виктор и, оглядев суету на сцене, поинтересовался:

— На сцене как-то слишком оживленно, вам не кажется?

— Разумеется, так и должно быть. Сегодня выступает восходящая звезда русского романса графиня Екатерина Александровна Мальцева, хотя такая суета бывает здесь регулярно, так как выступления происходят каждый день и практически каждую ночь.

— Вы специально меня сюда пригласили послушать романсы?

— Не только. Мне самому интересно услышать от васразличные истории о всяких приключениях. Далеко не каждый день встретишь человека, побывавшего на другом конце мира. Это так захватывающе.

Продолжая дружелюбно улыбаться, Виктор про себя от всей души выругался и вежливо попросил:

— Быть может, не сегодня? Знаете ли, я ведь с дороги и несколько подустал.

Давайте об этом поговорим как-нибудь в другой раз.

— Хорошо, пусть будет по-вашему. Сегодня будем наслаждаться изумительным пением несравненной Екатерины Александровны.

— Это правильно, господа! — Раздался грубый мужской голос, из-за спины Виктора, а спустя пару секунд, за их стол уселся грубоватыймордоворот, правда, в весьма дорогом и элегантном костюме.

При виде незваного гостя, профессор, сильно побледнел лицом и, что-то невнятное пробурчал себе под нос.

— Что ты там мычишь, совсем человеческую речь забыл, что ли?

Наблюдая за разворачивающейся картиной, Виктор демонстративно встал и, сделав пару шагов по направлению к бесцеремонному пришельцу и, молниеносно нажал пальцем на парализующую точку в области шеи. Вернувшись назад, капитан подмигнул ничего не понявшему профессору и перевел свой взгляд на постепенно краснеющего, словно вареный рак, хама и тихо обратился к профессору:

— Даю вам пару минут, чтобы объяснить мне, зачем вы затеяли со мной игры играть, да еже так вызывающе? Время пошло…

— Вы это о чем? — Сделав недоуменное лицо, проговорил профессор и перевел взгляд на покрывающегося болезненной испариной мужика.