Александр Гуков - Бой насмерть! Игры теней [СИ]

— В этом случае им даже платить ничего не придется. Налицо прямая территориальная заинтересованность, но это все дела будущего, сейчас куда больше интересует Россия. Что вы можете еще предложить по отношениюк Русской православной церкви?

— Наши аналитики предлагают для этих целей использовать маргинально настроенных людей из околотворческой и богемной среды. Самый подходящий материал для скандальных акций. Где-то за деньги, а где-то играя на честолюбии и неудовлетворенных личных амбициях можно направлять в соборы. Пусть пляшут на алтарях и святынях. Скорей всего их будут арестовывать, но это нам только на руку. Проплаченные адвокаты будут их рьяно защищать, работая на публику. Это должно сработать, пусть и не сразу, но сработать.

— Неординарная мысль! — Встрепенулся сэр Томас и с уважением посмотрел на канцлера. — Очень даже неординарная, а если еще к этому присовокупить тюремные бунты и всякие разные исторические фальсификации и обличения уважаемых в обществе людей, то успех неизбежен!

— Да, сэр Томас, в этом и есть бесспорная сила Британии! Не имея достаточных сил и ресурсов для долгой войны, мы добиваемся своих целей исходя из вечного римского лозунга ' Разделяй и властвуй!', играя в свой любимый геополитический покер. Натравливая одних, мы не даем усилиться другой стороне настолько, чтобы они стали реальной угрозой для самой Британии и переходим на другую сторону, когда видим, что нападавшая сторона усиливается. — Громогласно заявил канцлер, доставая бутылку коллекционного шотландского виски и разливая его по низким стаканам.

Искренне улыбнувшись своему собеседнику, шеф британской разведки взял в руки стакан и официальным тоном произнес тост:

— Да здравствует Британия и Король, во веки веков!

— Да, здравствует!

Сделав по паре больших глотков обжигающего напитка, старые знакомые продолжили свой разговор, но уже в куда более приподнятом настроении.

— Ваша крайне удачная метафора о крепости русского булатного клинка меня впечатлила, но ведь без должного за ним ухода, он теряет свою остроту и, покрывается слоем ржавчины и, такое было не один раз в истории этой страны.

Разве не так? — Высказался сэр Томас, благодушно потягивая виски с вересковым привкусом.

— Это одна из неразгаданных черт русского характера. Невозможно уловить тот момент, когда русская душа из ржавого и никуда не годного булатного клинка счищает с себя ржу и вновь перерождается в грозное и всесокрушающее на своем пути чудовище.

— Я прекрасно это осознаю, но нам требуются достаточно эффективные механизмы противодействия этому. Что вы предлагаете?

— Про церковь, я вам уже говорил, но для того, чтобы душа русского булатного клинка оставалась затупленной ржавой железякой или на худой конец просто пребывала в ножнах, нет ничего лучше, чем пропаганда греха, но еще лучше, когда вы на постоянной основе будете контролировать верховную власть этого государства.

— Имеем и влияем, но все портит отсутствие у русских законопослушания. Они привыкли изящно обходить любые ограничения и законы, все делая по-своему, невзирая ни на какие законы. Тому яркий пример партизанской войны против

Наполеона вторгшегося в Россию.

— На эту тему мы пока не готовы дать хоть какой-либо вразумительный ответ. —

Нехотя признался профессор, отставив в сторону свой опустевший бокал, сделал предположение:

— Наверное, ответ нужно будет поискать в русской истории, как их предки боролись с этим явлением.

— Вот вы профессор и занимайтесь этим вопросом, тем более за вашу работу уплачены далеко не маленькие деньги. Извольте в полной мере их отработать.

— Непременно отработаем, но как мне кажется, наилучшим выходом будет окончательный развал этой страны на несколько независимых государств. Это позволит окончательно кануть лету русскому феномену всепобеждающего булатного клинка и тогда нам никто и никогда больше не посмеет бросить вызов.

— Я всем сердцем надеюсь на это, но все же, дайте мне хотя бы общую картину русского характера. — Проговорил сэр Томас и вновь приложился к своему бокалу.

— Здесь нет особых тайн. Русские приняли христианство в 988 году еще до того, как церковь разделилась на православных и католиков в 1056 году, но вместе с верою они также унаследовали культурные, идеологические и нравственные устои Византии.

Об этом в полной мере говорит их Византийский герб в виде двуглавого орла, да и они сами себя считают приемниками Великой империи. — Задумавшись, проговорил профессор и, скосив свой взгляд на своего собеседника, продолжил:

— Знаете, в то время европейцы были по сравнению с византийцами сущими варварами.

Если в Константинополе проживало около полумиллиона жителей, то в Лондоне и

Париже в это время жило около 20000-30000 человек. Естественно богатство вызывало острую зависть и нестерпимое желание пощипать Византию.

Замолчав на некоторое время, канцлер извлек из недр своего письменного стола исписанную тетрадь и, найдя в ней нужную страницу, зачитал ее содержимое:

— Ломбардия и Венецианская республика невиданно разбогатела на торговле с

Византией, выступая посредником между Европой и Азией, но как говориться денег много не бывает и лишь разжигает алчный аппетит. Именно тогда, при негласной поддержке Ватикана, богатейшие кланы этих государств, всеми правами и неправдами заняли ключевые места в экономике Византийской империи.

— Не понял. Это здесь причем?! — Поразившись такому повороту, громко поинтересовался разведчик, не находя причин для такого отклонения в повествовании.

— Все имеет свои глубинные корни, поэтому, я и хочу вам разъяснить истинный смысл происходящего. — Не отрываясь от своей потрепанной тетради, ответил канцлер и продолжил читать дальше:

— Основой сегодняшнего мира, является кридитно-денежная система, которую сформировали не только еврейские кланы, но и Ломбардия с Венецианской республикой, наплевав на запрет христианской церкви в 1179 году при Папе Римском

Александре третьем. Согласно этому постановлению, взимание процента на ссуду запрещено Священным Писанием, и все христианские ростовщики будут отлучены от церкви.

Чуть не поперхнувшись виски, сэр Томас откашлявшись и вытерев платком рот, непонимающе вгляделся в профессора и вкрадчивым голосом поинтересовался:

— Простите, вы сейчас о чем ведете речь?

Оторвав свой взгляд от ровно написанных строчек в тетради, канцлер всмотрелся в глаза своего собеседника и, загадочно усмехнувшись, тихо проговорил:

— Сэр Томас, быть может это и не имеет прямого отношения к нашему делу, но все же, будьте добры выслушать меня. От этого зависит ваша дальнейшая карьера.