Анатолий Логинов - Война

– Зенитки с островов! – наклонившись, крикнул ему в ухо выпускающий, передавая полученное от летчиков сообщение. Впрочем, никто, кроме Томпсона и экипажа, на этот обстрел внимания не обратил, так как весьма интенсивный огонь немецкой артиллерии оказался очень неточным. Снаряды рвались где-то в стороне и ниже летящей армады.

Том отвернулся от дверей, оглядел внутренности «железной птицы». В общем, всё было нормально, парашютисты, похожие в надетом на них снаряжении на беременных медведей, сидели сравнительно спокойно. Кое-кто пытался дремать, прикрыв глаза, остальные то ли молились, то ли что-то вспоминали. Сидящий рядом с взводным сержантом молоденький десантник явно и сильно нервничал. Настолько, что Томпсон постарался взглядом указать на него Ковбою. Да, новоиспеченный второй лейтенант Томпсон получил во взвод «опытного, обстрелянного сержанта, способного держать солдат в руках». Так решил комбат, еще не зная, кого ставят на должность.

Что сказал Джон соседу, Том узнал, конечно, позже. Пока же он увидел, как Уэйн наклонился к уху соседа и, скаля зубы, проорал что-то.

– Боишься, салага? – сказал сержант.

Солдатик вздрогнул и прокричал в ответ:

– А ты думал, сардж? Это вон они, – он кивнул в сторону мешков со снаряжением, лежащих рядом с десантниками, – ничего не боятся. А нам положено Богом. А кстати – может, ты, сардж, знаешь, как от страха верней всего избавиться?

– Да очень просто, салага. Надо побольше страху на немца нагнать. Чтоб на тебя не осталось, – проорал, по-прежнему скалясь вместо улыбки, Джон, и они заржали, немного нервно, но весело.

Тем временем самолеты пересекли линию французского побережья, пролетели мимо смутно различимого внизу из-за затемнения городка и неожиданно влетели в густой туман. Всё это время зенитная артиллерия немцев молчала, но Том смутно подозревал, что это ничего не значит и к моменту высадки всё переменится.

Туман, а вернее, облако, было настолько густым, что, еще раз выглянув в дверь, Том не увидел даже крыльев самолета. Если бы высота была ниже, его можно было бы принять за поставленную немцами дымовую завесу. Сколько ни вглядывался Томпсон, ни земли, ни других самолетов ему разглядеть не удалось. Казалось, что, кроме одного-единственного самолета и сидящих в нем десантников, в мире больше никого не осталось. Толик даже подумал, не попадут ли они еще куда-нибудь, провалившись во времени и пространстве. Но самолет продолжал лететь, плавно снижаясь, и вскоре облака рассеялись. Сразу же вокруг начали рваться снаряды зениток. В самолет даже попал целый снаряд калибром не меньше тридцати семи миллиметров, который прошил фюзеляж насквозь, не взорвавшись и не нанеся большого вреда машине, причем всего в дюйме от головы Джона. Спасаясь от обстрела, летчик резко развернул самолет в сторону, окончательно запутав этим потерявшего ориентацию Тома. Теперь он не видел ни знакомых ориентиров, ни других самолетов, только к северу от курса полета мелькало что-то похожее на широкую реку.

Из зоны артиллерийского огня самолет выскочил, но сразу же попал под пулеметный. Звук от пуль, бьющих о корпус, напоминал стук гальки по железной крыше. Самолет снижался, и одновременно с этим усиливался обстрел, но никто из парашютистов и экипажа пока не был ранен. Самолет еще снизился, и пилот дал сигнал на выброску. Все зашевелились, поднимаясь по приказу Томпсона и дублирующие его крики Уэйна и закрепляя карабины вытяжных систем на тросе под потолком. Земля продолжала поливать их сильным ружейно-пулеметным огнем, но бояться у Тома уже не хватало сил. Секунды на три он задержался, чтобы перед прыжком взглянуть на местность, а потом скомандовал высадку и первым выскочил из самолета, крича во всю глотку: «Джеронимо!»

Привычный отсчет и рывок основного парашюта позволяли надеяться, что всё закончится хорошо, хотя трассирующие пули, летящие рядом, стремились убить надежду. Некоторые из них пробивали шелк парашюта, и он ощущал это по натяжению строп. Одна из очередей пробила мешок, который болтался ниже. Невероятно, но ни одна пуля не задела его, зато в мешке получилась такая дыра, что он позднее долго удивлялся, почему из него всё не вывалилось. На лету отстегнув от снаряжения свой «Бэби Гаранд», он дал несколько коротких очередей вниз, не столько стараясь в кого-то попасть, сколько для собственного успокоения.

Приземлился среди стоящих ровными рядами деревьев, кажется, в каком-то саду. Том погасил парашют, скинул упряжь. Собирать купол времени не было, как, впрочем, и смысла. Если немцы еще не поняли про десант – то к утру узнают точно. Между деревьями, заставив его перехватить карабин наизготовку, бродили какие-то темные силуэты – животные. После нескольких мгновений паники, вглядевшись при свете луны, он узнал коров. Не обращая внимания ни на отдаленные звуки стрельбы, ни на валящихся с неба людей, те меланхолично щипали траву и жевали свою жвачку.

Из-за деревьев выскочили несколько силуэтов.

– Кто идет? Кока! – окликнул Том, присев и наведя на них карабин.

– Кола, сэр, – ответил первый, в котором лейтенант с облегчением узнал Ковбоя. И тут же мысленно выругал себя, вспомнив о выданной трещотке, с помощью которой десантники должны были определять своих.

– Свои, свои, – подтвердили двое его спутников.

– Сэр, вы в порядке? – приблизившись, уточнил Джон.

– Само собой, сардж. Ты как?

– Тоже в норме, сэр. Со мной Миллер и Джон. Я успел заметить какой-то городок в полумиле на юг. Похоже, там идет бой. Будем двигаться туда?

– Конечно, Джон. Только сначала соберем взвод.

Обвешавшись снаряжением, они дружно устремились на юг, откуда доносились отдаленные звуки перестрелки, перемежаемые колокольным звоном.

– Кто-то точно в городок попал, – заметил на бегу Ковбой.

– Похоже, – согласился Том. – Джон, осмотри-ка вон ту канаву. Мне кажется, или там кто-то… – Лейтенант еще не успел закончить фразу, как из канавы выскочили, словно чертики из табакерки, два смутно различимых силуэта.

Обмен кодовыми сигналами – один щелчок трещотки – завершился благополучно, и к группе Томпсона присоединились еще два бойца.

Из сада вышло уже больше взвода. К тому же рядовому Миллеру повезло найти один из сброшенных с их самолета контейнеров с базукой и боекомплектом к ней. Получив такой весомый аргумент в дополнение к почти полусотне солдат, Том раздумывал, а не войти ли в город, в котором все ещё продолжалась стрельба.

Тучи окончательно разбежались, полностью очистив небо. И в ярком лунно-звездном свете поднявшиеся на скромный холмик, который в этих местах вполне мог сыграть роль стратегической возвышенности, лейтенант и его подчиненные увидели небольшой уютный городок, утопающий в зелени. Отсвечивали камни мощеных улиц и черепица крыш невысоких домов, на некоторых выделялись темными пятнами написанные краской лозунги или вывески, а может, и реклама. На ближайшей к американцем окраине, у обочины шоссе приютились заправочная станция и несколько зданий, похожих на автомобильную мастерскую с гаражом. В центре города, скорее всего на центральной площади, что-то горело, оттуда же доносились выстрелы, то редкие одиночные, то истерично-захлебывающиеся очереди. Словно немцы отстреливались от кого-то, внезапно появившегося с неба.